Штаб-квартира: Метрополис
(metropolis.jpeg)
Ссылки: История создания PornEvgenic на сайте History.gal
Первый порнофильм, снятый Dreams (открыть!)
Loading...
Please, wait...
Кольцо Елены Барковой
На экране - разноцветные полосы. Голос: "Привет, дрочеры и дрочуньи". Другой голос: "Подожди, Гарик, что-то заело, нахер". Глухой удар.
Полосы, полосы.
Лицо. Парень с черной бородкой. Смазливый до отвращения.
-Ну, наладил, бля?
-Да, говори.
-Всем привет еще раз. Мы в Украине, в 1998 году. Мы трахаем за вас секс-идолов прошлого. Лене Барковой восемнадцать лет. Она, вы не поверите, - еще девственница. Как вы знаете, наша тайм-машина не способна перенести нас глубже 1998 года, поэтому мы не можем предложить вам насладиться Мэрилин Монро, только Леной Барковой.
-Не болтай Гарик, к делу.
-Хорошо, Серж. Серж Дольский - оператор нашего фильма. Пошли.
Грязная дорога, гуси, утки, везде насрато.
-Красивый городок Запорожье.
-Да уж, бля, не Метрополис.
Дом, ворота.
На стук выбегает черноволосая девушка в джинсах и поношенной кофте, подчеркивающей молодые сиськи.
-Вам кого?
-Привет, Лена.
-Откуда вы меня знаете?
-Нам сказали. Лена, хочешь вот это?
Перед лицом девушки появляется золотое кольцо с бриллиантами.
Она краснеет: понятно, что хочет.
-Ну, да. А что мне надо сделать?
-Трахнуться.
Лена просто багровеет от смущения.
-Но, я еще никогда.
-Мы знаем. В пизду - никогда. Но в рот брала, и не раз.
Баркова чуть не плачет от стыда.
-Заходите.
В комнате не прибрано: на полу кучка мусора, рядом веник, занавески серые от пыли, орет телевизор.
Лена голая. Пизда крупным планом.
-Смотрите.
Лицо Гарика. Его руки, раздвигающие Ленины нижние губы. Девственная плева крупным планом.
-Кто бы мог подумать, восемнадцать, а она целка, - оператор начинает дрочить, держа камеру на плече.
Гарик скидывает комбинезон. Лишает Лену невинности, отдает ей кольцо.
Конец фильма."
Отложенное вступление к роману
Гл. 1 Ключик, отворяющий ларец жизни
Он был приговорен к своему хую, приторочен к нему, как волчья голова к седлу ивановского опричника. Вся его жизнь была подчинена одному единственному, самому сильному и неискоренимому желанию: трахаться. Он хотел трахаться сегодня, хотел трахаться завтра, хотел трахаться вчера. Он с сожалением отпускал минуту, кусочек пирога под названием "время", если в эту минуту он не трахался. Его огромный хуй постоянно топорщил непомерно узкие панталоны, вроде бабских современных лосин; в свете его прозвали "елданосцем". Бабы, видавшие его в неглиже, поражались волосатости елданосца, он казался им обезьяной и трахался так же дико и ненасытно, как животное.
