— Вовсе нет, я размышляю, — поправил Нури.
— Я прервала твои мысли, почтенный гость. Прошу извинить меня, — она поднялась, намереваясь уйти.
— Тебя зовут Карма? — спросил Нури, не поворачивая головы.
— Да, — девушка остановилась.
— Сколько же тебе лет?
— Девятнадцать.
— А во сколько ты попала в рабство?
— Я не рабыня.
— Кем же тогда ты приходишься Махарадже?
— Гостьей.
— Почему же тогда гостья не спустилась послушать песни поэтов?
— Они и в покоях дворца были отчетливо мне слышны… Откуда раджа так хорошо знает женщину?
Нури улыбнулся, но промолчал.
— Раджа еще долго будет гостить?
— Неужели я уже так надоел?
— Нет, вовсе нет. Я из любопытства спросила… Гость желает холодного вина?
— Нет, благодарю, — сдержанно ответил он, стараясь не смотреть на нее, хотя соблазн — разглядеть ее получше — был весьма велик.
— Карма не нравится радже? — провокационно поинтересовалась она.
— Отчего же? — Нури прищурил глаза, ожидая продолжения откровенного разговора. — Напротив.
— Тогда почему господин не пожирает меня своим пламенным взором, а отводит его в сторону? — цинично спросила Карма.
— Хм! — усмехнулся раджа. — Я и так вижу, что ты красива. А от того, буду ли я смотреть на тебя спокойно или возбуждено, ты красивее не станешь.
Чаровница усмехнулась, поведя бровью.
— Раджа боится? Махараджа поведал о Карме две — три жутких истории, и в трепетное сердце закрался страх? Поэтому раджа решил послать с подарком слугу, а не явился сам?
Нури в упор посмотрел в ее глаза, насмешливые и вызывающе прищуренные.
— А Карма хочет, чтобы я доказал обратное? Придется слишком долго ждать, — съехидничал раджа.
— Да-а, у мудрого гостя трезвый ум. Я бы не хотела, чтобы он когда-нибудь его покинул, — томно пропела Карма и, не спеша, стала удаляться вверх по мраморной лестнице.
Задумавшись, Нури долго смотрел ей вслед, пытаясь понять: угрожает она ему или предостерегает. Сзади она была ничуть не хуже, чем спереди. И раджа все же сумел немного поскользить взглядом по изумительно пропорционально сложенной фигурке загадочной танцовщицы. Полупрозрачный голубой шелк шаровар и укороченной блузы тому не препятствовал.
— Наши ковры лучше, — убеждал Мукеш Ананда другого купца, сидя у чайханщика на топчане. — И не стоит везти чужие к нам.
— Эти не хуже, — сопротивлялся Мухтар. — Ярче и красивее…
— Здесь большая влажность, и нити скорее гниют, чем сохнут. Отсюда нужно везти только то, чего нет у нас, и что могут купить по дороге.
— Товара много. Но что именно? — разводил руками грузный купец, обливаясь потом. — Да и мы не хозяева товара.
