Наконец, приняв решение, я отложил это видение или сон в глубине памяти. У меня возникло странное чувство, что если я буду слишком долго или часто думать и вспоминать о нём, то могу затеряться где-то между этим миром, в котором сейчас двигался, и тем, другим.
Я полностью сосредоточился на том, что меня окружало: на тепле утреннего солнца, тропе, по которой мы скакали, на людях, сопровождавших меня. Постепенно возвращалось прежнее чутьё разведчика, и я стал таким же бдительным, каким был всегда во время набегов.
Теперь мне захотелось поговорить, однако по-прежнему я держался в стороне от остальных, раскрывая рот лишь тогда, когда ко мне обращались, а это случалось весьма нечасто. Из обрывков разговоров я понял, что война на юге зашла в тупик. Вся наша борьба заключалась в набегах-погромах, которые производили небольшие группы людей. Имгри и другие два вождя отвечали за изготовление оружия, восстановление и создание новой сильной армии с более жёстким офицерским составом.
Да и у самих захватчиков, похоже, стало меньше агрессии, они лишь хотели удержать захваченную территорию, хотя и предприняли несколько попыток к расширению. Двое моих спутников с жаром спорили о корабле салкаров, приставшем к нашему берегу далеко на юге, и встретившей их группе разведчиков.
Эти суровые торговцы — искатели приключений — поведали о другой войне, разгоревшейся за морем, она-то и помешала исполнению планов ализонцев. Салкары, всегда считавшиеся грозными воинами, призвали к совершению набегов на побережье и разрушению морских портов, захваченных пришельцами. Никто не знал, что может выйти из подобного рода союза, но вероятность успеха этого плана ободряла.
Однако все мы понимали, что армия ализонцев должна быть разгромлена в Долинах, и что нам одним предстоит сражаться за свою свободу. Это диктовалось не только непреклонным чувством гордости жителей Долин, но и тем, что мы не могли найти никаких других союзников — мы всегда были народом, живущим уединённо, сами по себе.
Но были ли мы одиноки? Я смотрел на запад, когда в моей голове мелькнула эта мысль. В самом начале, много поколений тому назад, жители Долин пришли с юга. Мы — народ, обожающий легенды, и наши менестрели всегда охотно доводили в своих песнях небольшую стычку до размеров эпической баталии. Однако довольно странно, что у нас нет никаких преданий о собственной расе, в которых бы рассказывалось о временах, предшествующих нашему появлению в Верхнем Халлаке. То, что наши предки с самого начала строили хорошо укреплённые крепости, свидетельствовало о том, что и у них были схватки и причины для беспокойства.
