Тень бабушки Алексис была одета от кутюр с головы до пят: от жемчугов и маленького черного платья до классических лодочек. Каштановые волосы уложены а-ля Одри Хепберн, и, уверена, в свое время эта дама вполне могла завтракать у «Тиффани».
Она посмотрела на меня свысока и хмыкнула:
– Прекратите глазеть, милочка, и проявите хоть какие-то манеры. Уже достаточно скверно, что ваше поколение половину времени расхаживает в неподобающем виде.
Я прикрыла рот и разгладила складки на юбке прежде, чем смогла себя остановить. Я двенадцать лет посещала католическую школу. Когда женщина в черном говорит прыгать, я лишь уточняю, как высоко.
Появление призрака меня не удивило, а вот его сила и внезапность – да. Я думала, придется преобразовывать нити личности из ожерелья в нечто связное. Однако эта тень была очень четкой, будто ее ежедневно подпитывали воспоминания.
Карсон вздрогнул вслед за мной, но он, вероятно, просто проследил за моим взглядом, а не сам что-то заметил.
– Видишь ее? – спросила я.
Стажер мотнул головой и протянул руку, словно определял направление ветра:
– Я ожидал, что будет холоднее. – Привидение бросило на его ладонь уничижительный взгляд, и Карсон отдернул ее, будто ужаленный. – Беру свои слова назад. Бр-р.
– Говорить буду я. И держи руки при себе.
Фантомы требуют бережного обращения. С ними не всегда можно договориться как с живыми, поскольку они не могут похвастаться логикой полноценного человека. Иногда они напоминают скорее сделанный в определенный момент времени кадр. Иногда обладают смесью разных черт со всего своего жизненного пути.
Вроде возникшей передо мной женщины. На вид ей было чуть меньше тридцати – многие тени приходили в облике из своего любимого жизненного периода, однако эта прямо-таки лучилась властностью престарелой матроны из светского общества.
– Что значит, вы меня ждали? – спросила я.
Она издала нетерпеливый звук:
– Я слышала ваши голоса. С тех пор, как Алексис была здесь последний раз, я себе места не находила. Знала, что-то не так, и теперь явились вы, копаясь тут как пара обычных воришек…
– Мы здесь не для того, чтобы что-то украсть, – поспешила заверить я, – миссис…
И выжидающе замолчала. Некоторое время женщина оценивающе меня разглядывала, прежде чем наконец ответить:
– Миссис Джеймс Хардвик Третий. Можете называть меня миссис Хардвик.
– Отлично. – Миссис Хардвик впечатляла. Очевидно, в жизни она имела очень четкое представление о собственном «я», которое перенесла и в посмертное существование.
