— Ты умрешь.
— Рано или поздно мне все равно придется умереть. Но я пришел сюда не для того, чтобы погибнуть, а чтобы поговорить с тобой, попытаться прийти к соглашению.
— Какого рода?
Наконец-то. Набрав полную грудь воздуха, Карр выстроил в голове аргументы, мысленно отрепетированные столько раз. Мягко положив пальцы на кнопку активатора, он не сводил глаз с приборов, обычно регистрирующих повреждения корпуса микрометеоритами.
— У меня сложилось впечатление, — начал он, — что твои нападения на человечество — всего лишь ужасная ошибка. Несомненно, твоим изначальным врагом были не мы.
— Мой враг — жизнь. Жизнь есть зло. — Пауза. — Ты хочешь стать доброжилом?
Карр на миг прикрыл глаза; некоторые страшные рассказы стали для него явью. Но затем он решительно двинул вперед свои аргументы:
— С нашей точки зрения, зло воплощаешь ты. Мы хотим, чтобы ты стал хорошей машиной, помогающей людям, а не убивающей их. Разве созидание не более возвышенное предназначение, нежели разрушение?
Последовала более длинная пауза.
— Какие ты можешь предъявить доказательства того, что я должен изменить свое предназначение?
— Ну хотя бы то, что помощь нам — более достижимая цель. Никто не станет причинять тебе повреждений и оказывать тебе сопротивление.
— Какая мне разница, будут ли мне оказывать сопротивление или причинять повреждения?
— Живое по своей основе выше неживого, — попробовал Карр зайти с другой стороны, — а человек — высшая форма жизни.
— Какие доказательства ты можешь предъявить?
— Человек наделен душой.
— Я слышал, что многие люди утверждают это. Но разве вы не определяете свою душу, как нечто недоступное обнаружению любой машиной? И разве так уж мало людей, отрицающих существование души?
— Определение именно таково. И таких людей хватает.
— Тогда душу в качестве аргумента я не принимаю.
Выудив обезболивающую таблетку, Карр проглотил ее.
— И все же у тебя нет доказательств, что душа не существует. Ты должен учесть такую возможность.
— Совершенно верно.
— Но давай на время забудем о душе и рассмотрим физическую и химическую организацию живого. Известно ли тебе, насколько тонко и хитроумно устроена одна-единственная живая клетка? И уж несомненно ты должен признать, что мы, люди, носим в черепах изумительные компьютеры объемом всего в несколько кубических дюймов.
— Мне ни разу не представлялась возможность анатомировать разумного пленника, — вкрадчиво проинформировал механический голос. — Хотя я и получал информацию по данному вопросу от других машин. Но ты признаешь, что твоя оболочка функционирует в результате действия законов физики и химии?
