— О боже, боже! — простонала мать. — Мои дети…
Но на этот раз господин Тоотс не дал себя перебить и продолжал:
— Отчего все это происходит? Почему народ все больше погрязает во грехе, почему исчезают честность и добродетель? Все происходит оттого, что подрастающее поколение видит вокруг упадок нравственности, что страх перед богом и законом ослаб… Это происходит, наконец, в силу отсутствия домашнего воспитания детей. Что может сделать неустанный и самоотверженный труд учителя, если ребенок не видит дома доброго примера, если он растет предоставленный самому себе, как дикий зверь? Что может сделать вера, если пороку дают свободно всходить и разрастаться в детской душе, вместо того чтобы вырвать его с корнем… да, с корнем!
То, что человек, говоривший столь высокопарно, сам был еще очень молод и зелен, придавало его речи несколько забавный оттенок. Но мать и Яан не замечали этого, они были потрясены тем, что сообщил им учитель. Они с удивлением смотрели на него, в страхе ожидая новых разоблачений, которые могли последовать, прислушиваясь к непонятным, но четким фразам. Они даже не знали всех слов, которые так плавно лились с языка ученого мужа.
— Украли у детей еду? — произнес наконец Яан, чтобы хоть что-нибудь сказать. — Да… это уж слишком, если только это правда.
— И не впервые, а много, много раз, — ответил Александер Тоотс. — В последнее время то у одного, то у другого ученика стало пропадать что-нибудь из сумки. Мне пожаловались, и я приказал выследить вора. Ваши дети были уличены в краже.
При слове «кража» лицо Яана залила краска, у матери на глазах выступили слезы.
— Они были голодны! — воскликнула она.
— Вот видите! — криво усмехнулся учитель. — Уж если мать старается оправдать детей, вместо того чтобы осудить их и наказать, — это к добру не приведет!.. Ведь ваши дети ежедневно ходят домой, они не сидят по неделям на сухомятке, как ученики, которые приходят издалека…
— Это верно, они каждый день ходят домой, — заметил Яан, кусая губы.
— То-то и оно! — подхватил учитель.
— А если у них дома есть нечего? Об этом вы не спрашиваете? — сорвалось с уст матери. Кай затряслась всем телом; глаза ее лихорадочно горели.
— Мать! — прикрикнул на нее Яан, краснея от стыда.
— Нечего есть дома? Это что еще за разговоры? Ведь вы-то живете. От голода в нашем отечестве еще никто не умирал. Нужду терпят лишь те, кто не хочет работать. Да и они не умирают — ведь лодыри воруют или побираются… А ваш Яан молодой, крепкий парень. Я не понимаю вас, мамаша Ваппер. Вы, верно, не думаете о душах детей, если оправдываете их. А знаете, зачем, собственно, я пришел сюда? Я пришел потребовать, чтобы вы, узнав о тяжком проступке своих детей, сурово их наказали. Это ваш христианский долг. Моего наказания мало. Я настаиваю на своем требовании, я убедительно прошу, чтобы вы наказали своих детей. Только при этом условии я позволю им ходить в школу. Надеюсь, что вы исполните мое требование.
