Даже в хорошие времена я часто уносился в своих фантазиях неизвестно куда. Я сказал:
– Хорошо, расскажи мне, какие возможны варианты. Ты знаешь, мысль о тридцати годах в тюрьме почему-то не приводит меня в восторг.
– Ну-у-у, – сказал Магнум, – вот как я понимаю ситуацию. (Ник, скажи, согласен ли ты?) У тебя есть три варианта. Первый – бороться до конца, победить в суде и добиться оправдания. – Он кивнул и дал возможность слову оправдание немного повисеть в воздухе.
– Если мы действительно победим, то так оно и будет. Все останется позади раз и навсегда.
– Никакой повторной ответственности, – добавил я, одновременно волнуясь и гордясь собственной осведомленностью в уголовном праве.
– Точно, – подтвердил выпускник Йеля, – тебя не могут дважды судить за одно и то же преступление. И твое дело будут обсуждать много лет. Из-за него мы с Грегом станем большими шишками в городе, – тут он остановился и печально улыбнулся, – но я бы ни в коем случае не советовал тебе действовать таким образом. Я думаю, что было бы большой ошибкой доводить дело до суда. Я говорю это тебе как друг, Джордан, а не как твой адвокат.
Теперь опять вступил Магнум:
– Чувак, ты должен понять, что наша юридическая фирма заработала бы намного больше денег, если бы мы посоветовали тебе судиться, может быть, в десять раз больше, чем обычно. Такой сложный процесс может длиться вечно – скажем, больше года – и будет стоить астрономическую сумму: больше десяти миллионов.
Снова вступил выпускник Йеля:
– Но если мы все-таки пойдем в суд и ты проиграешь, то это будет катастрофа. Причем катастрофа библейских масштабов. Джордан, ты получишь минимум тридцать лет и…
Магнум снова перебил:
– …и сидеть ты будешь не в колонии, где играют в гольф и теннис. Тебя упекут в федеральное исправительное учреждение, где сидят убийцы и насильники, – он мрачно покачал головой, – это будет настоящий ад.
Я понимающе кивнул, так как прекрасно знал, куда федералы отправляют «своих» преступников. Все зависело от срока: чем больше у тебя срок, тем строже режим. Всех, кого приговаривали меньше чем к десяти годам за преступления, не связанные с насилием, отправляли в тюрьму с наименее строгим режимом (этакий «Клуб федералов»). Но если ты получил больше десяти лет, то тебя загоняли в такое место, где баночка вазелина ценилась больше, чем грузовик с оружейным плутонием.
Грег медленно продолжал:
– И я, как твой друг, был бы очень огорчен, узнав, что тебя посадили в такое место, особенно с учетом того, что у тебя были другие варианты, я бы сказал, лучшие варианты.
