— Должен сознаться в моем невежестве, — отвечал я, — но правда прежде всего. Как бы то ни было, мне крайне совестно, что я до сих пор не ознакомился с сочинениями этих, без сомнения, замечательных людей. Я непременно прочту их. Monsieur Мальяр, признаюсь, вы не на шутку, не на шутку сконфузили меня.
Так и было на деле.
— Полноте, мой юный друг, — сказал он ласково, пожимая мне руку, — выпьем-ка лучше по стаканчику сотерна.
Мы выпили. Компания последовала нашему примеру. Снова посыпались шутки, остроты, раздался смех, собеседники проделывали тысячи забавных выходок, скрипки визжали, барабан грохотал, тромбоны ревели, медными голосами, и, по мере того как вино брало верх, сцена становились все безобразнее, превратившись, наконец, в настоящий вертеп. Тем временем, г-н Мальяр и я перед батареей сотерна и кло-де-вужо продолжали разговаривать, крича во всю глотку. Слово, сказанное обыкновенным тоном, было бы так же слышно среди этого гвалта, как голос рыбы со дна Ниагарского водопада.
— Перед обедом вы упоминали, — крикнул я ему в ухо, — об опасностях, связанных с системой поблажки. В чем же собственно опасность?
— Да, — отвечал он, — опасность есть и весьма серьезная. Нельзя предвидеть капризы сумасшедших; и, по моему мнению, так же, как по мнению доктора Дегот и профессора Перье, никогда не следует предоставлять им свободу. Кротость действует известное время, но в конце концов только придает сумасшедшему наглости. Прибавьте сюда изумительную, баснословную хитрость помешанного. Он скрывает свои планы с удивительным благоразумием, а искусство, с каким он притворяется здоровым, представляет в глазах философа одну из любопытнейших психологических проблем. Да, когда сумасшедший кажется совершенно здоровым, тогда-то и следует надеть на него смирительную рубашку.
— Но опасность, о которой вы упоминали, — вам лично пришлось испытать ее в течение вашего управления этой лечебницей? Есть у вас фактическое основание считать прежнюю систему рискованной?
— Лично? Пришлось ли мне испытать? Да, я могу отвечать утвердительно. Например, не так давно в этом доме случилось странное происшествие. Вы знаете, здесь применялась система поблажки, и пациенты разгуливали на свободе. Вели себя замечательно хорошо, примерно; сколько-нибудь сообразительный человек мог бы уже по этому одному догадаться, что у них назревает какой-нибудь адский замысел. И вот, в одно прекрасное утро, смотрители были связаны по рукам и по ногам, посажены в подвал, и помешанные превратились в смотрителей за ними.
