Холмс слушал в обычной позе: он опустил веки и стиснул пальцы.
— Хотелось бы знать, профессор, — сказал сыщик, открыв глаза, — будет ли такая система кодирования иметь преимущества перед другими?
Ректора, казалось, удивил этот вопрос.
— Только одно, мистер Холмс. Все другие формы кодов, буквенные и цифровые, строятся на фундаменте, в изначальном виде широко известном: на слове, книге или числовой формуле. Как ни крутите, как ни искажайте текст, основа шифра остается общедоступной. А о линейном письме Б в целом мире знает лишь горстка ученых, причем знает очень немногое, меж тем как остальное человечество вовсе, так сказать, исключается из игры.
— Совершенно верно, — тихо сказал Холмс. — Проживает ли кто-нибудь из этих избранных в Оксфорде?
Профессор на секунду задумался.
— Сэр Артур Эванс, но он сейчас на Крите. Два его ассистента поехали с ним. Кроме них, с линейным письмом Б знаком хранитель отдела древностей из Музея Ашмола.
— И это все?
— Есть еще доктор Гросс, правда он не служит в университете. Он был помощником хранителя отдела Древнего мира в Королевском музее Берлина. Год или два назад вышел в отставку и поселился здесь, в Оксфорде.
— Пожилой джентльмен в пенсне? Тот, что живет на Бомонт-стрит? — спросил Холмс, словно из простого любопытства.
— А, так вы с ним знакомы?
— Поверхностно.
Холмс искусно скрывал свою радость оттого, что, выстрелив наугад, попал в цель. Однако я заметил, как забилась жилка на его виске. Все-таки я его близкий друг и тем более медик.
Прощаясь с профессором, мы не стали брать с него обещания хранить в тайне содержание нашей беседы. Любой, кто хотя бы немного знал Стрэкена-Дэвидсона, понимал, что в подобных просьбах нет необходимости.
6
Вечером того же дня я и Холмс сидели, как обычно, перед камином на Бейкер-стрит. Но прежде чем вернуться домой, мы, по настоянию детектива, заехали в Сент-Джеймсскую библиотеку, абонентом которой он являлся. Оттуда он вышел с толстым томом под таинственным заглавием «Scripta Minoa».
После ужина, состоявшего из «холодной дичи, табака да в маринаде чеснока», >{10} Холмс уселся за свой стол, положив по одну сторону от себя чистую бумагу и листы с перехваченными шифрограммами, а по другую — труд сэра Артура Эванса. Новый наконечник, надетый на перо, и подушка, прислоненная к спинке деревянного стула, свидетельствовали о том, что мой друг намерен основательно поработать, а значит, разговорам пришел конец. Чтобы скоротать остаток вечера, я взял с полки роман Вальтера Скотта и удалился в свою комнату.
