Его кулаки непроизвольно сжались; из кожаного чехла на плече он вынул топор с черным как ночь лезвием. Когда-то топор принадлежал воину из Черного Легиона, но Хонсю, убив прежнего владельца, взял оружие себе в качестве военного трофея. Именно так он добыл большую часть своего нынешнего снаряжения: аугметический глаз был изъят из разбитого черепа мортиция, а руку из серебристого металла, неуязвимого для любых повреждений, по его приказу ампутировали у пленного Ультрадесантника.
В глубине туннеля, выходившего на выжженную поверхность Калта, в шахматном порядке выстроились укрепленные блокгаузы. Если Железные Воины делали остановку в ходе кампании, то немедленно возводили прочные стены, чтобы обеспечить себе укрытие. М’Кару, который всегда мог призвать новых демонов, не нужно было думать о потерях, но Хонсю приходилось экономить ресурсы.
Гиганты в вороненых доспехах по — разному проводили свободное время: некоторые разыгрывали различные сценарии осад, заставляя армии заводных солдатиков штурмовать миниатюрные крепости; другие чистили оружие, которое и так уже было отполировано до блеска; некоторые просто стояли, словно безжизненные статуи, в ожидании приказа атаковать. Хонсю заметил Кадараса Гренделя и Свежерожденного: они расположились перед блокгаузом, окруженным уродливыми конструкциями из стали и камня, и отрабатывали приемы ближнего боя.
С тех пор как Ваанес позволил взять себя в плен, обучением Свежерожденного занимался Грендель, но наставник из него вышел на редкость жестокий и прямолинейный. В нем не было и следа того смертоносного изящества, которое отличало ренегата из Гвардии Ворона: Ваанес старался превратить Свежерожденного в умелого воина, Грендель же хотел сделать из него эффективного убийцу.
Разница незначительная, едва заметная в разгар боя, но все же ощутимая. Хонсю часто наблюдал за тренировками Ваанеса и Свежерожденного, с неохотой признавая, что ему нравится смотреть на танец, в котором двигались их тела и клинки, — настоящая хореография смерти, скорее произведение искусства, чем суровый поединок. Свежерожденный старался перенять от Ваанеса не только боевые приемы: он хотел лучше узнать себя самого и тем самым преодолеть собственную природу, стать чем-то большим, чем ему было дано от рождения. Тренируясь с Гренделем, ничему такому научиться было невозможно. Каждый бой — болезненный, кровавый урок в том, как лучше убивать, и если Свежерожденный до сих пор надеялся продолжать духовное самосовершенствование и с новым наставником, Грендель был близок к тому, чтобы окончательно выбить из него эти иллюзии.
