— Незаметно, — с легкой грустью сказала она, — то событие стало делом далекого времени.
Мисс Мин, не шевелясь, пристально смотрела в зеркало. Когда мадам О несколько раз скрутила позади головы волосы, разделенные пробором, образовался шиньон — собранные на затылке волосы, уложенные пучком. Белая линия пробора резко бросилась в глаза. Смысл церемонии хвачхомори состоит в том, что после проведения данной церемонии девушку официально во всех кибанах страны станут признавать как настоящую кисэн. С этого момента она вставала на дорогу, с которой уже нельзя было свернуть. Если говорить о кульминационных моментах истории, когда политические деятели собирались в кибане Ёчжон в первой половине прошлого века для того, чтобы вести тайные переговоры, то в те времена быть кисэн было хорошо. Но в наши дни, когда становишься кисэн, возникает чувство, будто переходишь реку, схватившись за гнилой канат. «В любом случае, — пронеслось в голове, — если это река, которую мне надо перейти, то даже пусть я буду унесена ее водами, я не оглянусь назад». Она крепко, до хруста в костях, сжала кулаки.
— Неизвестно, вероятно, ты станешь последней кисэн этого века, — сказала мадам О и, вздыхая, вытащила лежавшее в ящике свадебное церемониальное платье. — Вот примерь.
Платье из ярко-красного шелка бросило мисс Мин в дрожь. В его нижней части, с передней стороны, были красиво вышиты золотыми нитками скала и эликсир вечной молодости, а на ее обороте — птица феникс с птенцом. У платья были широкие рукава, расшитые полосками голубого, желтого и красного цвета. Оно показалось мисс Мин необычайно тяжелым и громоздким.
— Было еще одно платье, которое в обычное время не надевали, — сказала мадам О, разглаживая складки. — Только во время церемонии хвачхомори надевали это платье, но теперь его нигде не увидишь, не купишь.
— Вы имеете в виду свадебное церемониальное платье «ёмы» из черного шелка?
— Да, его, обработанное по краям розовой полоской, — очень красивая одежда. Я подняла волосы валиком, надев его и чжокдури, головной убор невесты, — сказала мадам О, продолжая поправлять складки на платье. — На платье были вышиты иероглифы с просьбой о благодати, морские волны, тигры, пион, лотос, надписи «Исончжихап» и «Пэкбокчживон», означавшие «Соединение двух фамилий» и «Источники счастья». Что касается чжокдури, то люди говорили, что он пришел в Корею из древнего Китая во времена династии Юань. Женщины той династии в повседневной жизни носили на макушке металлическую скобу, формой, напоминавшей кузнечика, прижав с обеих сторон пучком волос оба уха, обвязав их тесьмой, объединив с волосами, и так образовывали шиньон. Выходя из дома, они обязательно надевали его. Он был сшит из черного шелка таким образом, чтобы выпирали пять углов, скрепленных ритуальной заколкой в форме кузнечиков, — тут она ненадолго замолчала, словно вспоминая что-то из прошлого. — Я слышала от своей наставницы кёбана, что девушки из обычных семей носили скромные чжокдури, сделанные из черного шелка, набитого хлопком между слоями ткани, которое украшали камешками из нефрита. Кисэн, в отличие от них, надевала красочно украшенный, многослойный чжокдури, у которого спереди и сзади была как бы радуга, по окружности которой свисали мостики из нанизанных драгоценных камней. Каждый раз, когда кисэн вышагивала, на них слегка покачивались кисточки и украшения. Говорят, что уборы, надеваемые в наши дни в обычных домах, когда невеста дарит родителям жениха подарки, — та же диадема, которую надевали кисэны-танцовщицы во время танца.
