– Я должен сам это увидеть, – воскликнул Ольмерт и бросился к двери.
Режиссер появился на палубе примерно через час.
– Вы все должны это знать, – обратился он к съемочной группе. – Господин Фрезе был смертельно ранен. Судя по имеющемуся положению вещей, кто-то разбил ему голову тяжелым предметом. Поскольку мы находимся на корабле посреди моря, то убийцей может быть только кто-то из нас. Поэтому всей съемочной группе приказываю собраться в большом обеденном зале.
Когда все собрались, воцарилась гнетущая тишина. Присутствовали все, кроме лежащей в постели Виктории.
– Я не следователь, – наконец, произнес Ольмерт. – Но считаю, что мы должны между собой разобраться с этим происшествием, до того как в Дронтхайме на борт поднимется полиция. Врач утверждает, что смерть наступила где-то около полуночи. Вряд ли многие из вас бодрствовали в этот момент. Кого в это время – предположим, в полночь – не было в своих каютах?
Ольмерт насторожился, когда руку подняла Марен.
– Я примерно в это время гуляла по палубе, – запинаясь, произнесла она. – И увидела тетю… то есть Викторию Сандерс. Она как раз выходила из коридора, в котором расположена каюта Фрезе.
– Виктория Сандерс? Чушь! Она лежит больная в кровати и практически не встает.
– Мы тоже ее видели, – неожиданно поддержал Марен молодой человек и толкнул локтем статистку. – Нас она не заметила и вообще, похоже, была не в себе. На ней было розовое платье Элизабет и большая шляпа.
– Посреди ночи мы не снимаем, – съехидничал Ольмерт.
– Но тетя Виктория была именно в этом платье, – встряла Марен.
– Кто-нибудь еще видел Викторию Сандерс в полночь? – с сарказмом в голосе спросил Ольмерт.
– Я тоже не узнала госпожу Сандерс, но я видела женщину в длинном розовом платье, – подала голос помощница режиссера.
Ольмерт решил поговорить с костюмершей актрисы.
– Вы что, считаете госпожу Сандерс убийцей? – резко ответила она.
– Нет. Прежде всего, я не вижу никаких причин, чтобы она разбивала бедняге Фрезе голову.
– Она жутко разозлилась на Фрезе, – с видимой неохотой произнесла Эльза. – Из-за куклы, которую она приняла за мертвого ребенка.
– Думаете, Виктория вставала с постели?
– Врачу виднее. Я сама впервые за долгое время крепко спала.
– Где было розовое платье? – поинтересовался режиссер.
– В каюте Виктории.
– Оно висело в шкафу? И где оно сейчас?
– Предполагаю, что все еще в шкафу.
Действительно, розовое платье висело в шкафу. На рукавах и белом воротнике виднелись красные пятна, похожие на капли крови.
