— Это пирог для господина Бруммера?
— Естественно, это его любимый пирог. Он любит, чтобы тесто было очень тонким, а слой яблок — толстым. Я спросила господ из полиции, и они сказали, что все в порядке и что я могу отнести ему этот пирог завтра в следственную тюрьму. Я всегда по воскресеньям готовила ему такой пирог. Это был для него самый прекрасный день…
Мила улыбнулась.
— Да, на какое-то время и зло приходит к власти, не так ли, господин Хольден? Вспомните хотя бы Гитлера: весь мир перед ним дрожал, настолько он был сильным. А в конце концов и он вместе со своей властью потерпел крах, и добро его победило! Или взять Наполеона со всеми его победами — в конце концов, вы ведь знаете, его заточили на этом острове. И даже сам Цезарь! Вот у кого власти было предостаточно! И все же, как я помню, его закололи в его же парламенте в Риме. Нет, говорила я своей Нине, в итоге всегда побеждает добро. И поэтому нам нечего бояться за нашего господина. Я права?
— Мила?
— Да?
— Не сделаете ли вы мне одно одолжение?
— Любое, господин Хольден.
Я вытащил из кармана маленький ключик с острыми бороздками:
— Когда я вам звонил сегодня из Брауншвейга, у меня в машине были кое-какие бумаги. Это были документы, доказывающие, что господин Бруммер совершенно невиновен.
— Слава богу, я так и знала!
— В одном из банков Брауншвейга я арендовал сейф и положил туда все документы. Взять их оттуда могу только я, и только при помощи этого ключа и цифрового кода.
— Вы правильно все сделали, уважаемый господин! Вы добрый человек, нам с вами очень повезло!
— Мила, возьмите этот ключ и спрячьте его. Не говорите никому, что он у вас. Вы можете его надежно спрятать?
— У меня есть племянник. Он живет неподалеку отсюда. Я еще сегодня отнесу ему этот ключ.
— Этим ключом никто не сможет воспользоваться, кроме меня. Сейф могу открыть только я. Но все же я не хочу, чтобы ключ был у меня.
— Я испеку пирог и пойду к своему племяннику, господин Хольден.
— Спасибо, Мила.
— Да, пока не забыла: кто-то звонил несколько раз.
— Мне?
— Да, какой-то ваш друг. Ему нужно было срочно с вами поговорить.
— Он представился?
— Он не захотел называть себя, он был чем-то напуган. Он ждет вас в баре «Эден». Вы знаете, где это?
Я кивнул, вспомнив длинные шелковистые ресницы и незаконченную рапсодию…
— Пожалуй, я заскочу туда. Гуляш был великолепный, Мила, самый вкусный из всех, что мне приходилось отведать!
— Вы заставляете меня краснеть, господин Хольден!
