— Прощай! — откликнулись Дора и Пелдрон и побежали прочь, каждый к своему дому.
Старый гном сел на траву. У него было единственное желание — помочь всем человеческим детям найти правильный путь.
Дора и Пелдрон вполне довольствовались тем, что имели, всю свою жизнь. Они раз и навсегда научились тому, что есть время и для смеха, и для слез, а позже, много позже, когда они уже стали взрослыми, им захотелось жить вместе в одном домике, и Дора делала всю работу внутри, а Пелдрон — снаружи, как некогда в детстве!
>Воскресенье, 23 апреля 1944 г.
Однажды, когда Блёрри был еще совсем, совсем маленький, ему ужасно захотелось избавиться от опеки своей мамы-медведицы и что-нибудь открыть самому в настоящем, большом мире.
День за днем делался он все более сосредоточенным, так усердно обдумывал он свой план. Но к вечеру четвертого дня все уже было в порядке. План созрел, и дело было только за его выполнением. Нужно рано-рано утром выйти в сад, разумеется, очень тихо, так, чтобы Мишье, его хозяйка, ничего не заметила, проползти в щель в зеленой ограде, а там… там он откроет для себя мир!
Так он и сделал — и до того тихо, что побег его заметили, когда он уже несколько часов был в пути.
Вся его шкурка запачкалась землей и грязью, когда он пролезал сквозь живую изгородь, но не станет же медведь (и к тому же еще маленький плюшевый мишка), которому хочется открыть мир, нервничать из-за какой-то там грязи. Итак, устремив взор вперед, чтобы ненароком не споткнуться о камень, Блёрри смело пошел к улице, куда вела узенькая дорожка между садами.
Выйдя на улицу, он на мгновение испугался множества громадных людей — между их ногами его совершенно не было видно. «Нужно держаться с краю, а то они, чего доброго, собьют меня с ног», — подумал он, и это было вполне разумно. А Блёрри и был разумным, это следовало уже из того, что он, такой маленький, хотел открыть мир в одиночку!
И вот он шел по самому краю улицы и следил за тем, чтобы не оказаться в середине людского потока. Но вдруг его сердечко заколотилось изо всех сил: что это? Громадная, черная, мрачная бездна открылась у него перед ногами: люк, он вел в подвал, но Блёрри этого не знал, и у него закружилась голова. Не спуститься ли туда? В испуге он огляделся по сторонам, но мужские ноги в брюках и женские в чулках как ни в чем не бывало сновали вокруг разверстого люка.
Не вполне оправившись от страха, Блёрри осторожно обошел люк и скоро уже опять, как и раньше, мог идти вплотную к стене.
