>Пятница, 6 авг. 1943 г.
Кто же эти паршивцы?
Жуткие паршивцы!
Ван Пелсы!
Что же опять случилось?
Сейчас все тебе расскажу.
Дело в том, что из-за безразличия ван П-ов мы напустили в дом полно блох. Каждый месяц мы предупреждали их и говорили: «Отдайте кошку, чтобы ей сделали дезинфекцию!» И всегда слышали в ответ: «У нашей кошки нет блох!»
Но когда блохи со всей очевидностью обнаружились и мы так чесались, что не могли спать, Петер, единственный, кто испытывал к коту сострадание, все же решил посмотреть — и действительно, блохи прыгали ему прямо в лицо. Он взялся за дело, вычесал кота частым гребнем мефроу ван П. и почистил его нашей единственной щеткой. И что же мы увидели?
Да целую сотню блох!
Попросили совета у Клеймана и на следующий день все у себя посыпали отвратительным зеленым порошком. Не подействовало.
Достали пульверизатор с каким-то составом против блох. Папа, Пф., Марго и я долго возились: шприцевали, мыли, чистили, терли. Везде их было полно: одежда, одеяла, полы, диваны, все углы, все закоулки — ничего не упустили, всё обработали.
Кроме комнаты Петера наверху — ван П. решил, что в их комнате ничего делать не нужно. Мы настаивали: уж во всяком случае, надо обработать одежду, покрывала и стулья. Это обязательно следует сделать. Снести все на чердак и как следует обработать. Так нет же! Франков можно ведь одурачить. Так ничего и не сделали. Никакого запаха.
Отговорка простая: все пропахнет этим средством от блох!
Результат:
Из-за них блохи появились снова. У нас вонь, зуд, всяческие неудобства.
Но мефр. ван П. не может ночью выносить этот запах. А он, хотя и делает вид, что идет обрабатывать вещи от блох, приносит, однако, стулья, покрывала и пр. необработанными. Это Франки пусть задыхаются из-за своих блох!
Повседневная обязанность: чистка картошки!
>Пятница, 6 авг. 1943 г.
Один приносит газеты другой — ножи (из которых лучший, естественно, оставляет себе), третий — картошку, четвертый — воду.
Менеер Пф. приступает: скоблит, не всегда аккуратно, но скоблит, и поглядывает налево, направо — все ли делают так же точно, как он?
— Ньет, Энне, глянь, я дьершу нош вот как в мой руке, сверх наниз! Ньет, не так, должно так!
— А мне так удобнее, менеер Пф.! — отвечаю я скромно.
— Но так ведь лучший манир, ты можешь ведь взять его у меня. Натюрлих, мне это есть все равно, ты сама должна узнать.
Мы продолжаем чистить. Я украдкой поглядываю на своего соседа. Он, занятый теми же мыслями, снова покачивает головой (конечно, в мой адрес), но молчит.
