Его взгляд на этот раз был беглым и, по-видимому, равнодушным, тут же вернувшимся от нервничающего молодого негра к бесстрастному лицу Гарднера.
— Гарднер, я хочу поговорить с вами наедине. А ты, — он снова взглянул на молодого негра, — иди и приведи одного из своих товарищей — для захоронения трупа. И захватите носилки.
— Я вызову его, сэр, — ответил охранник, отцепляя крошечную рацию от пояса. Его кадык дёрнулся.
— Я сказал: «приведи», — остановил его Губва, его низкий голос вдруг стал ледяным. — Сходи и приведи!
Молодой человек кивнул, нервно сглотнул, повернулся на каблуках и вышел. Его шаги эхом разносились по коридору.
— Закрой дверь, Гарднер, — велел Губва, на этот раз мягким голосом.
— А теперь помоги мне снять с неё рубашку.
Гарднер приподнял мёртвую девушку за бедра, пока Губва задирал её единственное одеяние.
Потом оба отступили назад.
— Ага! — сказал Губва, и в этом слове соединились все угрозы в мире.
Гарднер снова заглянул девушке между ног, после чего заявил:
— Это мог быть только он. Джексон.
— Или ты, — парировал Губва.
Гарднер пожал плечами, понимая, что лучше не спорить:
— Или я, вы правы, сэр.
Губва исследовал его разум, но не обнаружил никакого страха. По крайней мере, не в связи с этим.
— Но эту девушку изнасиловал не ты, нет — это был Джексон. Или… что насчёт остальных дежурных?
— Все семеро спали — но я не спал, конечно. И им пришлось бы пройти мимо меня. Они все отработали дежурство. Джексон был последним. Он уже собирался сдать смену, и принимал душ, когда вы позвонили. Он, как правило, не слишком чистоплотен, но теперь всё понятно. Это был Джексон, точно.
Совместными усилиями они поправили на девушке рубашку.
— Мои приказы достаточно ясные, не так ли? — голос Губвы стал ещё мягче, но при этом более угрожающим.
— Да, сэр.
— Я приказывал никоим образом не тревожить мысле-стражников?
— Да, сэр.
— И я плачу достаточно, чтобы моим приказам повиновались?
— Более чем щедро, сэр, — кивнул Гарднер.
— Верно, — размышлял вслух Губва, — а также обеспечиваю мужчин всем необходимым, включая возможность удовлетворять личные потребности. В таком случае — почему?
— Хочется запретного плода, — пожал плечами Гарднер. — Вы знаете, что они говорят, сэр: краденое яблоко всегда самое сладкое? Даже кислое..?
Губва мрачно усмехнулся, кивнув в знак согласия. Затем поджал дряблые губы:
— Я должен… уволить его, разумеется. Сегодня, лично. Ты сможешь найти замену?
— Конечно, сэр. В любое время. Столько, сколько захотите, в пределах разумного.
