Что касается пределов способностей Гаррисона — Губва бы многое отдал за то, чтобы их знать. Экстрасенсорные способности делали этого человека опасным и для него, и для его замыслов. Слишком опасным. Но… Губва был рад, что контакт был слишком кратким, чтобы представлять собой угрозу его безопасности. Он ведь спал и, предположительно, видел сон. И не исключено, что он, Губва, сам, подсознательно искал Гаррисона. Это был не первый раз, когда он посещал умы других людей во сне.
О, это было маловероятно, но… этот человек мог побывать в его уме много раз за последнее время. Но даже это не могло объяснить вчерашнее происшествие, и это, конечно, не объясняло отказ системы мысле-стражи. Не на этот раз…
Губва надел туфли в восточном стиле и красный, широкий, длиной до колен, халат.
Двери открылись с пневматическим шипением, когда он подплыл к ним, выходя из спальни в главное жилое помещение. Эта комната была просторной, с высоким потолком, покрытым упругой резиновой плиткой полом, её тускло освещённая обстановка была выдержана в почти промышленных аспидно-серых и серебристых тонах. Возле одной из стен стоял большой, тяжёлый, металлический стол, над которым в слоистой породе стены был высечен барельеф, изображающий приземистую, нескладную фигуру обнажённого мужчины, который, уперев руки в бока, с холодным выражением лица разглядывал комнату.
Это было изображение Губвы, каким он был пятнадцать лет назад, когда он поселился здесь, и детальное изучение каменного портрета могло сказать, что он представлял собой не совсем мужчину. Или, возможно, нечто большее, чем мужчину, в зависимости от точки зрения. Как и у самого Губвы, и как у евнуха, по-прежнему спящего в своей постели, у фигуры на барельефе были отвислые груди; но на этом сходство между Губвой и евнухом заканчивалось. Между расставленных ног резной фигуры был увесистый член, преднамеренно изображённый эрегированным, с выпуклыми яичками, свисающими в одну сторону, так что были видны приоткрытые губы женского полового органа и выпуклый клитор, похожий на маленький пенис. На барельефе был высечен гермафродит — каковым являлось и живое существо, на нем изображённое. Его ноги попирали большой земной шар с резными очертаниями островов, материков и океанов.
Губва подошел к столу, ткнул в кнопку указательным пальцем массивной левой руки и произнес в решетку интеркома:
— Губва караульному помещению. Здесь было психическое вторжение. Проверьте мысле-стражу и доложите мне немедленно.
