Конечно, любопытно проследить истоки бэконовского термина idola, выявить ту философскую традицию, из которой он заимствован. В частности, В. Ф. Асмус в своей работе «Фрэнсис Бэкон» указывает, что термин этот восходит к понятиям атомистического материализма Эпикура. Так Эпикур и его последователи называли маленькие «видики», подобия вещей, будто бы отделяющиеся от их поверхности и мчащиеся во всех направлениях в пространстве. И если на пути до воспринимающих их органов чувств эти подобия не испытывали деформаций и свободно проникали в органы чувств, то у человека возникали истинные, адекватные образы соответствующих им вещей. «Однако, — отмечает Асмус, — взяв термин idola из традиции Эпикура, Бэкон изменяет его значение» (9, стр. 386). Мы уже встречались с этой характерной для бэконовской философии тенденцией переосмысливать заимствованные из прошлого понятия и термины. Он любил молодым вином наполнять старые мехи. У Эпикура idola — это истинные образы вещей, у Бэкона — искаженные, ложные образы. В системе воззрений Бэкона проблема идолов поэтому выступает как проблема очищения интеллекта от ложных, обманчивых образов, возникающих в человеческом уме в силу его внутренней к тому предрасположенности.
Ум, который питают воля и страсти, склонен окрашивать вещи в субъективные тона, «а это порождает в науке желательное каждому» (5, 2, стр. 22). И тогда люди верят в истинность предпочтительного и стараются всячески поддерживать и обосновывать то, что они однажды приняли, к чему привыкли или в чем заинтересованы. Какова бы ни была значимость и число фактов, свидетельствующих о противном, их или игнорируют, или же превратно истолковывают. Как часто отвергается трудное потому, что нет терпения его исследовать, трезвое — потому, что оно угнетает надежду, простое и ясное — из-за суеверий и преклонения перед непонятным, данные опыта — из-за презрения к частному и преходящему, парадоксы — из-за общепринятого мнения и интеллектуальной инертности! И к этому же типу врожденных идолов Рода или Племени Бэкон причисляет идеализирующую способность предполагать в вещах больше порядка и единообразия, чем это есть на самом деле, привносить в природу мнимые подобия и соответствия, осуществлять чрезмерные отвлечения и мысленно представлять текучее как постоянное. Совершенные круговые орбиты и сферы античной астрономии, так же как и аристотелевская абстракция бесконечной делимости, — все это примеры идолов Рода.
