III
Ведомству церковного управления и суда подлежали, наконец, недвижимые имущества нашего духовенства, и в частности, земельные владения, а вместе и люди, жившие на церковных землях. Эти же имущества составляли главнейший источник для содержания духовенства.
В настоящий период, как и прежде, недвижимые имущества принадлежали у нас архиерейским кафедрам, монастырям и церквам и были весьма разнообразны. Сюда относились: а) дома, дворы, подворья, огороды; б) разные хозяйственные и промышленные строения и заведения, каковы: мельницы, лавки, соляные варницы и пр.; в) земли не населенные с их принадлежностями: пашни, леса, луга, реки и озера с рыбною ловлею, бобровые и бортные угодья и пр.; г) населенные земли: починки, деревни, села, слободы и целые волости. Последнего рода имущества, в ряду прочих, имели самое важное значение. Способы приобретения духовенством недвижимых имуществ были различны. Одни земли, села, угодия поступали во владение духовенства чрез пожалования от князей, удельных и великих, и укреплялись за ним жалованными княжескими грамотами; другие - чрез пожертвования от прочих лиц всякого звания, в том числе и от поступавших в монашество, и укреплялись данными и вкладными грамотами этих лиц; третьи - чрез духовные завещания как князей, так и других лиц всякого звания и укреплялись этими самими духовными грамотами. Иногда архиерейские дома, монастыри, даже церкви приобретали себе земли покупкою и укрепляли за собою купчими записями; иногда променивали свои земли и вотчины на другие, более почему-либо выгодные, которые и укрепляли за собою меновыми записями. Случалось, что во владение того или другого монастыря переходили земли или угодия по закладным, - это именно тогда, когда лица, занимавшие деньги у монастыря и обеспечивавшие свой долг залогом своего недвижимого имущества, не успевали выплатить долга к назначенному сроку. Для большего укрепления и ограждения своих владельческих прав лица духовного звания, не довольствуясь всеми исчисленными грамотами и записями, считали необходимым и имели обычай испрашивать у князей подтвердительные грамоты на свои владения, приобретенные тем или другим образом, и особенно испрашивали такие грамоты у каждого нового великого князя.
Земельные и вотчинные владения нашего духовенства увеличивались весьма быстро в течение настоящего периода, так что к концу его они обнимали, по свидетельству иностранцев, посещавших тогда Россию, целую треть всего государства (разумеется, в его тогдашнем объеме). Если и принять это свидетельство, которое иностранцы, всего вероятнее, слышали от самих же русских, а один прямо усвояет даже самому царю, не за точное, а хоть за несколько приблизительное указание на размер тогдашних владений нашей Церкви, и в таком случае нельзя не сознаться, что они были уже огромны. Заметим, однако ж, что дошло до нас и домашнее свидетельство подобного рода, хотя касающееся не всей России, а только одной местности ее вблизи столицы: разумеем описание поземельных владений в Горетовом стане Московского уезда, сделанное в 1586 г. Оно наглядно показывает, что в этом стане одна, и самая меньшая, часть владений принадлежала помещикам и вотчинникам, именно 5780 четвертей пахотной земли в одном поле и по стольку же в каждом из двух остальных полей; 656 десятин разного лесу и на 7079 копен сенокосной земли; другая, и сравнительно большая, часть принадлежала государю, или правительству, и именно 8639 четвертей пахотной земли в поле и по стольку же в двух остальных полях, 12 десятин лесу и на 2545 копен сенокосной земли, а третья, и самая большая, часть принадлежала духовенству (митрополиту, девяти монастырям и двум московским Соборам), именно 9422 четверти пахотной земли в поле и по стольку же в двух остальных полях, 169 десятин лесу и на 5710 копен сенокосной земли. Конечно, это - частный пример, и в других станах и местностях России могло быть совсем другое, но мы и не делаем общего заключения.
