Увидев это, террористы в недоумении уставились на пришедших, в свою очередь подняв свои автоматы и направив на незнакомцев.
— Что нужно? — спросил Омар на правах главного.
Мустафа посмотрел ему в глаза. Там он не увидел ничего хорошего. Все же решив попробовать, он обратился к хамасовцам с предложением.
— Мы пришли с миром, братья! — подняв руки вверх, начал Самави. — Что же вы делаете? В роддоме находятся ваши братья по вере, и вы собираетесь их уничтожить? Мало вам мест для стрельбы? Евреи не будут разбираться, они пришлют вертолеты и ракетами разнесут здесь все. Одумайтесь!
— Ты что, сионистам продался? — Омар плюнул в его сторону. — Мы борцы за свободу, и Аллах помогает нам. И если мы должны погибнуть, на то его воля! Вы же — трусливые мулы! Можете бежать и прятать свои головы в песок, как страусы, а не сражаться, как мужчины. Убирайтесь отсюда, сионистские прихвостни!
Он подошел к установке и любовно погладил ее по зеленому боку.
— Это то, во что мы верим, и я не позволю горстке трусов стать у меня на пути! Мы, — Абуиси обвел взглядом свою группу, — Армия освобождения Палестины. Мы — сила, способная противопоставить себя захватчикам. Мы — ваша надежда на лучшую жизнь! А что делаешь ты? Как ты борешься?
Они смотрели друг на друга, сверля взглядами с нескрываемой злобой, кипевшей внутри каждого. Ноздри Мустафы раздувались. Омар же казался спокойным и уверенным в себе. К тому же автомат, лежавший в его руках, придавал его словам вес.
— Ты будешь кормить шакалов, если не остановишься сейчас! — высказал свою угрозу Мустафа, передернув затвор «АКМ».
— Пошли вон! — взревел Абуиси. — Огонь!
Один из его людей нажал на кнопку пуска ракет. Раздался жуткий вой, и ракеты со свистом, одна за другой, устремились в поисках новых жертв. Одновременно с этим все остальные боевики по команде открыли огонь по незваным гостям, появившимся на крыше. Находясь на ровной площадке, люди поливали друг друга свинцом и падали, срезанные пулями. Омар, сделав шаг в сторону, спрятался за одного из хамасовцев и из-за его спины также стрелял из автомата. Этого хамасовца и ранило пулей, выпущенной одним из родственников Мустафы.
Заглушаемые более громкими звуками на крыше трещали автоматные очереди. Происходившее напоминало какой-то безумный сон. Мустафа повел стволом автомата, выпуская очередной рой свинцовых комочков, в следующее мгновение почувствовав что-то теплое на шее. Схватившись за нее, он увидел на руке кровь.
