— Дверь ещё можно починить?
— Полагаю, да, — холодно ответил Ригтирн.
— Но в следующий раз она снова выбьет её, — в голосе Гвеледила не было вопросительной интонации. Он вздохнул и беспомощно развёл руками:
— Со мной вчера разговаривал староста. Похоже, это единственный выход, Ригтирн. Через три недели полнолуние. Девочку придётся отправить в ликантрозорий.
Лицо Ригтирна оставалось непроницаемым, но в его зелёных глазах, когда он взглянул на соседа, промелькнул такой гнев, что мужчина почувствовал мгновенный промельк страха — а ведь он был ветеран войны, и испугать его было не так-то просто.
— Я никогда этого не сделаю, — ответил он сквозь зубы.
Гвеледил вздохнул.
— Если ты не сделаешь это сам, это сделают за тебя. Властям уже известно, что в Хорсине находится оборотень, и вот что я тебе скажу, Ригтирн: жители не хотят, чтобы в следующее полнолуние была новая жертва. А может, и несколько жертв. Тебя вынудят отдать Веглао в ликантрозорий. Это твой гражданский долг.
— Не говори мне о гражданском долге! — выкрикнул Ригтирн. Жилы на его шее напряглись, лицо вспыхнуло от ярости. — Не смей, слышишь? Я никогда не отправлю её туда, понял ты или нет?
— Мне тоже её жалко, Ригтирн! Но пойми ты, твоей сестрички больше нет, она убита оборотнем! То существо, которое сейчас живёт в твоём доме, — это уже не она, это зверь, принявший её обличье…
— Не смей так говорить!
— Ригтирн, у тебя есть три недели до полнолуния, чтобы отправить её в ликантрозорий. До него отсюда одиннадцать дней пути. Там ей, возможно, хоть немного помогут…
— Ей там не помогут. Ей теперь уже нигде не помогут.
— Тогда её надо изолировать от общества. Она опасна, Ригтирн! Она чуть не убила тебя неделю назад!
— И плевать! — выкрикнул Ригтирн. Он вскочил на ноги и отшвырнул свой табурет ударом ноги. Тот с грохотом упал на пол. — Она — моя младшая сестра, единственная, кто у меня осталась!
Гвеледил поднялся на ноги, держась за столешницу, и успокаивающе приподнял ладонь:
— Хорошо. Так и скажешь старосте. Сам к нему придёшь?
— Приду. Вряд ли он осмелится заявиться ко мне, раз уж моя сестрёнка так сильно его пугает.
Гвеледил перевёл взгляд на нетронутый чай и, вздохнув, сказал:
— Я не буду пить. Спасибо.
С этими словами он вышел. Ригтирн плотно закрыл за ним дверь и, переведя дыхание, направился в гостиную.
Веглао сидела на диване и пришивала пуговицу к платью. Когда Ригтирн зашёл, она, впрочем, уже ничего не делала. Её руки, одна из которых сжимала платье, вторая держала иголку, лежали на коленях, голова была опущена. При первом взгляд на неё Ригтирн понял: она слышала всё.
