Когда в назначенный для первого занятия день он пришёл в Хорсин, то увидел у дверей спортзала двадцать взволнованных девочек от десяти до пятнадцати лет, и ни одного мальчишки. Тальнара это не обескуражило, он невозмутимо открыл двери и пригласил девочек внутрь.
Прежде всего он назначил дни и часы новых занятий, потом обговорил оплату — за один урок он назначил цену в два нома. За эти деньги можно было купить разве что пару пирожков в школьном буфете, так что новых учениц Тальнар вовсе не обирал. Тем более что деревня была не особенно бедной.
Дело быстро пошло на лад. Три раза в неделю, покончив с занятиями в школе, Тальнар бежал в Хорсин. Со временем познакомившиеся с ним крестьяне стали подвозить его на телегах. Поначалу у девочек мало что получалось, но мало-помалу танцевать они учились. Их спинки выпрямились, движения стали плавными и грациозными. Глядя на них, на занятия стали подтягиваться и другие девушки, а за ними пошли и парни. Деньги потекли к Тальнару рекой, и, хотя треть приходилось-таки отдавать в уплату за аренду спортзала, благосостояние семьи Нерелов, давно дышащее на ладан, немного возросло. Это признавал даже Лантадик, презиравший увлечение сына. Но не деньги были главным, ради чего Тальнар работал — ему просто нравилось учительствовать.
В мае из-за того, что он готовился к экзаменам, Тальнар прекратил занятия. Но летом он их опять возобновил: он намеревался уехать в Риндар, столицу, и поступать там в университет, а для жизни в таком большом городе требовались деньги, которых у Лантадика было очень мало. Тогда он ещё не знал, что никогда не увидит ни столицы, ни университета.
Улицы Станситри ещё были пусты, и Тальнар не встретил никого из знакомых. Вскоре он вышел за пределы городка, прошёл мимо ям и терриконов старых шахт, закрытых много лет назад, немного прошёл по шоссе, ведущему на юг, а затем углубился в лес.
Август ещё только перевалил за середину, и в лесу стояла замечательная погода — не было ни чрезмерного жара, ни пронизывающего осеннего холода. Солнце не палило, а мягко светило с небес, и воздух был чистым и прозрачным. Тальнар шёл по тропе, сняв куртку и закинув её на плечо, наслаждаясь тёплым безветренным днём, а на лице его сияла беспечная мечтательная улыбка. Ему было восемнадцать лет, и он был фантастически хорош собой — среднего роста, тонкий, гибкий, как молодое деревце, с блестящими пепельно-русыми волосами, мягкими волнами падавшими на уши и шею, с матовой светлой кожей и серыми, как пасмурное небо, глазами. В его прекрасной внешности не было ни одной резкой или грубой черты. Неудивительно, что у него было немало поклонниц, что временами его смущало, но в общем ему дела до них не было.
