пятница
Вчера вечером столкнулся с Клинтом Иствудом в “Ферме Сен-Симеон”[41]. Он слямзил для своего нового фильма название моего любимого хита Джамироквая: “The Return of the Space Cowboy”[42]. Тут полно американских звезд: Дональд Сазерленд, Морган Фримэн, Томми Ли Джонс, Андре Алими. На довильском пляже я встретил даже Режину, но она так и не дала мне пощечины. Все всех снимают своими “Сони DV”. У кого, интересно, хватит времени пересмотреть такое количество кассет? Вдруг мне показалось, что прошел Аль Пачино. Но когда я надел очки, выяснилось, что это Лоран Жерра[43] в черном костюме. Нет, я все-таки ужасно близорук.
суббота
Проблема в том, что в Довиле простужаешься даже при хорошей погоде. Из-за вечного ветра, чаек и владельцев джипов так и тянет почихать. У некоторых начинается сенная лихорадка, у меня — пляжная. Местные блонды путают солнечные очки с обручем для волос. По словам Элизабет Кин, тут перебор ШВШ (Шлюшек в Шлёпках). Но я не плюю в колодец — они помогают развеяться и делают вид, в ожидании кадра покруче, что понимают мои шутки. Американцы называют шлёпки “Fuck Me Shoes”. Мой же лозунг — “Suck My Dick”. Я тут знаком со всеми, кроме известных людей — Клотильды Куро с пугливым взглядом, величественной Моники Беллуччи в джинсовой куртке и тощей Сандрин Киберлен, которая явно преследует меня: только что видел ее на острове Ре, как вот она, тут как тут, выкатывает из “Норманди” коляску с Сюзанной внутри. Ее сопровождает обалденная бебиситтерша, по имени, говорят, Мари-Дус. Когда я стану знаменитым, они со мной поздороваются, а я им не отвечу, таковы правила игры.
воскресенье
На обеде у Анны д’Орнано, мэра Довиля, подавали дыню с мухами. Я думал о Клер, бывшей моей подружке, и о Пенелопе, будущей. Мужики всегда находятся между бывшей и будущей, настоящее их не занимает. Им лучше сновать от ностальгии к надежде, от утраты к мечте. Мы вечно зажаты между двумя отсутствующими дамами.
Осень Вековая история дождя
Писатель — это человек, который никогда не повзрослеет.
Мартин Эмис Опыт.
2000
понедельник
Женщины стараются превратить своих любовников в мужей, а это все равно что кастрировать их. Но и мужчины не лучше: из любовниц они делают домработниц, из женщин-вамп — матерей семейства. Опасаясь любовных страданий, мужчины и женщины бессознательно пытаются обратить их в скуку. Но ведь скука тоже разновидность страдания. Говорят, в любовной паре один страдает, а другой скучает: по мне, лучше быть страдальцем, потому что ему-то, как ни крути, не скучно, тогда как тот, кто скучает, страдает все равно.
