Первые минуты пребывания в этом, совершенно новом для нее, месте несколько разочаровали Тамару. Едучи сюда, она представляла себе это село совсем не таким, каким оно казалось в действительности, и почему-то ожидала совсем иного, более приветливого и теплого к себе отношения со стороны его обывателей; ей казалось, что здесь будет ей гораздо веселей, что приезду ее обрадуются, что встретят ее добрые, радушные люди, обласкают, обогреют, приютят ее, — и вдруг, вместо всего этого, полное равнодушие, полное безучастие, как словно бы никому до нее и дела нет никакого! А вдобавок ко всему, со стороны этого толстого старшины даже начальнический выговор какой-то получила здорово-живешь, по первому же шагу!.. Неужели и впредь пойдет все так же?!
Среди этих печальных размышлений Тамара и не заметила, что к ней со стороны священнического дома приближается какая-то серенькая, несколько сгорбленная фигурка, и только тогда очнулась от своего сосредоточенного раздумья, когда услышала вблизи себя слова:
— Здравствуйте, сударыня!
С удивлением подняв глаза, она увидела пред собою старенького священника, в ватном демикотоновом подряснике, с реденькою бородкой и с заплетенною седою косицей на затылке. Старичок ласково приветствовал ее, приподняв свою широкополую, порыжелую от времени шляпу.
— Верно, новая учительница наша? — спросил он, глядя на нее своими обветренными слезящимися глазками, в которых тихо светилась добрая улыбка, и получив от Тамары утвердительный ответ, — я так и думал! так и думал! — продолжал он, закивав на нее сивенькою бородкой. — Вижу, подъехала к школе молодая особа, — кому бы, думаю, быть, как не учительнице? Наверное учительница! — Ан оно так и есть!.. Очень ради, очень ради вам, сударыня!..
— А вы, батюшка, верно, священник здешний? — спросила в свой черед Тамара.
— Бывший, сударыня, бывший… Сорок пять лет на приходе сидел… ну, а ныне на покое живу… отпущен. Вот, от третьего Спаса четвертый год пошел, как на покое. Владыко тогда в Бабьегонске был, — объездом по епархии, значит, — ну и меня к себе вытребовал. «Пора бы, говорит, тебе, отец Макарий, и на покой, стар уж ты стал и немощен, послужил, будет с тебя! Надо бы молодому место уступить». — Что ж, говорю, владыко, оно и точно, человек я вдовый, одна дщерь у меня, девица на зрелом уж возрасте, и кабы ей жених подходящий по нашей линии, по священству, значит, я готов ему с вашего архипастырскаго благословения приход уступить. — «Ладно, говорит, ступай с миром, я пришлю жениха.» И точно: месяца не прошло, как прислал, не оставил в забвении. Ну, порешили мы тогда свадьбу, и вот, таким-то родом, я и живу теперь при зяте… Он уж теперь священствует, а я так только, в доброхотную помощь ему, в роде как викарный, скажем. Вот, и в школе заместо его закон Божий преподаю ребяткам, — совместно, значит, с вами подвизаться будем, учительствовать…
