С Новым начальником такой фокус не получался. Трудно злиться, когда тебя, вроде бы, хвалят. А как радоваться, когда, похвалив, заваливают работой, заставляя переделывать одно и то же? Когда же Новый начальник злился, то устраивал разнос, но непонятно кому. Первого подчинённого он ругал за то, чего тот не делал. Второго, за то, что сделал первый. А третьего ругал за дело, но, почему-то только в его отсутствие.
Семёнов как-то прочитал в одном глянцевом женском журнале, что чувство, которое он испытывал, называлось «когнитивным диссонансом». Название ему понравилось, но общего оптимизма не добавило.
– Дальше будет хуже, – обычно подводил итог Семёнов, беседуя с коллегами в курилке.
– Куда уж дальше, – соглашался с ним Дизайнер.
– Было бы это дальше, – поддерживал обычно Редактор. – Меня он вообще, наверное, скоро уволит.
– А ещё он импотент, – как ей казалось, ловко вворачивала Тамара. Новый начальник уже уволил её с должности своей любовницы и этот факт добавлял Тамаре либерализма в суждениях.
***
Жизнь обычно полна сюрпризов. Иногда они даже приятные и тогда Семёнов их любил.
К сожалению, это случалось редко.
После официальной «коронации» Нового начальника, когда истёк его испытательный срок, всему отделу стало казаться, что наступили темные времена.
Начальник ходил весёлый, много шутил и делал загадочное, но умное лицо.
Все ожидали массовых увольнений и сокращения зарплат.
Поэтому, когда однажды на маленькой офисной кухне, штатный оптимист отдела – редактор Василий, стал проповедовать терпимость и веру в светлое будущее, его никто не понял.
– Тебе хорошо говорить, ты у этого упыря в любимчиках. Вы с ним на концерт и в буфет ходите, а мы с ним неформально по-человечески общаемся, только если в туалете пересечёмся, – проливая себе кофе на штаны, мрачно заметил Семёнов.
– Меня он тоже приглашал на концерт, но я не пошла, – подхватила Корреспондентка. – Тамарка говорит, что у него руки холодные и он ими постоянно что-то чешет, как себе, так и другим.
Василий таинственно заваривал себе чай и молчал.
Это был знак, но тогда его никто не расшифровал.
Семёнов вспомнил об этом разговоре только через пару дней, когда вдруг обнаружил, что уже некоторое время нет ежедневных летучек.
– Чего это вдруг? – поставил он вопрос ребром.
– У Валентиновича дела, – повернула этот вопрос в более удобную позу Ассистентка Нового начальника, – В офисе его нет.
– Ага, – озадаченно произнёс Семёнов.
Так же озадаченно говорили и все остальные, когда обнаруживали зияющую пустоту на том месте, где раньше находился рог изобилия инструкций, брифов и указаний.
