Девушка вопросительно посмотрела на Варвару. Та молчала, ни один мускул не дрогнул на ее ставшем каменным лице.
— Что-то случилось? — спросил Александр.
— Она знает.
— Знает что?
По-прежнему со стороны хозяйки — ни звука. Александр уже слышал, что означает такое ее поведение. Аудиенция закончена.
— Пошли, — сказал он Валентине. — Непогода прошла стороной, но нет гарантии, что дождя не будет. Варвара молча встала.
Каждый думал о своем; Репринцева о жутком видении, Горчаков о странных словах колдуньи: «Он рядом, и далеко. Совсем рядом и так далеко, что не видать отсюда. Ты знаешь его и не знаешь». Есть ли хоть капля смысла в ее словах?
Они уже были на улице, когда Валентина оглянулась и… в ужасе прислонилась к Александру.
— Там, в окне…
Он тоже обернулся… Из окна на него глядело лицо… Нет, не лицо, а покрытая шерстью морда. Но разумный блеск в глазах говорил, что существо думает, мыслит.
Впрочем, через мгновение его уже не было. Молодые люди переглянулись: они видели неведомого зверя? Или им показалось?
— Проверим? — предложил Горчаков.
— Нет, нет, уйдем! — взмолилась Репринцева. — К тому же… надо позвонить в Москву. Позвонить сегодня, сейчас! Сердце болит от неизвестности.
Александр с сожалением вздохнул, взял Валентину под руку и повел к ближайшей остановке.
Раздался стук в дверь, Надежда крикнула: «Кто?» и, услышав, «От Коровина Андрея», сжалась в комок. Конечно, она рада, что Валентина так неумело подставила себя, но нужно объяснить ее поведение товарищам из ВКП(б). Ее наверняка спросят: «Как же вы, комсомолка Погребняк, допустили подобное? Почему не помешали бегству? А что если она вообще сбежала?». Оправдывайся потом!
— Проходите!
Вошедший товарищ напоминал большую деревянную куклу с размеренными движениями, шаг чеканил, как солдат на строевой, на собеседника глядел, не мигая.
— Здравствуйте, Надя, — отрапортовал он монотонно. — Меня зовут Кирилл Прошкин.
— Откуда вы узнали, что это я?
— У меня есть ваши фотографии. Всех четверых. Я пришел показать город.
— Спасибо, но нас не четверо, а трое. Репринцева Валя куда-то умотала. Ох, и попадет ей, когда вернется. Мы ей устроим такую головомойку!
— Не надо устраивать ей головомоек.
— Как?! Она же…
— Хорошо, что ее нет! — оборвал Прошкин. — У меня к вам серьезное партийное поручение. Оно согласовано с… вы понимаете.
— Понимаю, — благоговейно произнесла Надежда.
— И еще: вы должны дать слово, что никогда и никому не разгласите информацию, которую сейчас услышите.
