— Но человеку невозможно породниться с целым миром.
— Возможно! И мы заставим его это сделать!
Глаза молодого человека вспыхнули фанатичным блеском, казалось, он уже готов броситься на штурм существующих устоев общества. Горчаков с любопытством спросил:
— И вы надеетесь получить поддержку у населения?
— Обязательно!
Ответ прозвучал настолько уверенно, что Горчаков оторопел. «Неужели такое случится?»
…Не было больше сытых людей на ярмарке, равнодушно взирающих на царящее вокруг изобилие, зазывающей в магазин модной одежды пышногрудой девушки, веселых продавцов. Вместо них — голодная толпа в униформе; она идет строем, поет революционные песни, славит собственных мучителей. Во главе колонны… конечно же, карлик. Нет, Империя этих дьяволов отвергнет!
«Отвергнет?»
В ушах вдруг четко отчеканились слова нелюбимого коллеги Стогова: «Мы — почти у самой границы! Хочешь, чтобы Советы заявились по твою душу? В Старом Осколе есть те, кто их поддерживает. Бедные и ленивые. Даже твоя горничная наверняка не откажется в законном порядке оттяпать часть дома хозяина».
Горчаков понял: человек часто живет не перспективой, а эмоциями. И этими эмоциями — обидами, завистью, злобой умело пользуются негодяи. А когда негодяи приходят к власти, эмоции уже значения не имеют. Сам человек не имеет значения.
— Вы пойдете на выборы? — голос Александра невольно дрогнул.
— Пойдем, — лениво ответил Андрей. — Но выборы — понятие устаревшее. В условиях буржуазного строя, конечно. Ленин правильно сделал: взял власть вооруженным путем.
— Благодарю за интервью, — Александр поднялся и тут подумал о деле Федоровской. Может, коммунисты имеют какую-нибудь информацию? Вероятность этого мала, но…
— Еще одно, господин… то есть товарищ Коровин. Вы знали актрису Зинаиду Петровну Федоровскую?
Глаза Андрея часто-часто заморгали, в голосе возникли нотки беспокойства:
— А почему вы спрашиваете?
— Ее убили!
— Ужасно, — послышался почти растерянный возглас.
— Газета поручила мне журналистское расследование. Вы не в курсе каких-либо подробностей ее смерти?
— Откуда?! — Андрей отвел глаза, и Горчаков понял: «Лжет! Но тогда получается… он что-то знает?» Первой мыслью было: попробовать его разговорить. «Нет, вряд ли получится. Если у него задание молчать — промолчит. Их поэт Маяковский писал… не припомню, как там точно? Им в горло свинец, а они в ответ: „Да здравствует коммунизм!“? Фанатики…»
Тем временем и Коровин заспешил распрощаться, затряс Александру руку, предложил на всякий случай вступить в ряды ВКП(б). Журналист с наигранной веселостью ответил, что подумает и покинул партийный штаб. Выходя, он услышал, как партийцы запели очередную революционную песню.
