Горчаков решил не сообщать служанке о событиях ночи, просто махнул рукой: мол, он действительно еще подремлет. Но неугомонная Лена уже зашла в спальню:
— Хозяин!..
— Чего тебе?
— Вы даже не спросили, как у меня с инженером?
— Но это же твое дело.
— Он оказался импотентом.
— Вот как… Сожалею.
— Он мне стихи читал.
— Лена, если человек любит стихи, он обязательно импотент?
— Он только и делал, что читал. — И, хихикнув, добавила. — Понятно, в какие командировки ездит его жена.
— Сочувствую.
— И только?
— Лена, отправляйся-ка лучше на кухню!
Однако никакие уговоры, угрозы не подействовали. Лена быстро скинула платье, обнажив бюст с пышными формами, и шмыгнула в постель к Александру. В следующую секунду он ощутил, как удивительно мягкая рука коснулась любимого героя Лены. Несколько умопомрачительных движений — и герой вырос до гвардейских размеров. Голова Горчакова закружилась, он застонал:
— Хотела поиграть? Держись!
— Держусь, — радостно сообщила служанка.
Он не запомнил, сколько раз на нее взбирался — пять или шесть. Лена визжала, стонала и все время повторяла: «Никаких стихов!». А потом… Александр ушел в нирвану, а Лена, точно силы ее утроились, напевая и пританцовывая, побежала готовить завтрак.
И опять его самым наглым образом выдернули из нирваны! И опять Лена. Она влетела в комнату, запричитала:
— Александр Николаевич…
— Я больше не могу, — ответил он.
— Да нет же, я…
— Лена, пожалей! Тебе нужна рота солдат. И даже их усилий окажется недостаточно.
— Александр Николаевич, здесь полиция?
— Полиция?
— У нас в доме.
— И что?
Горчаков решил, что к нему пожаловал Корхов. Выясняет старик о вчерашнем походе в театр. Но, выйдя в коридор, обнаружил незнакомого молодого человека.
— Простите, господин Горчаков, что побеспокоил, — козырнул полицейский. — Дело не требует отлагательств.
— Пожалуйста…
— Вы ночью, случаем, не бодрствовали?
«Почему он спрашивает?»
Александр решил пока не говорить о визите ночного гостя. Если кому и расскажет, то самому Анатолию Михайловичу.
— Спал!
— И ничего не слышали?
— Нет. А в чем дело?
— Человека убили. Недалеко от вашего дома. Вот и хожу по улице, опрашиваю людей.
Горчакову сразу вспомнился ночной крик. Не связано ли это с убийством?
— Кто жертва? Мужчина? Женщина? Я ведь журналист, в том числе освещаю криминальную хронику.
— Мужчина. Сейчас выясняем его личность. Вот его фотография, правда, мертвого.
У Горчакова все внутри сжалось, он сразу узнал Либера. Недавний самоуверенный пророк лежал на асфальте в луже собственной крови.
