Стоя перед зеркалом, Саале с изумлением смотрела на свои ноги в новых туфлях — они выглядели незнакомо, эти ноги. Ее ноги относились к другому миру.
Туфли упаковали в коробку.
Перед кассой Саале развязала уголки носового платка и протянула деньги. Танел взял коробку с туфлями, но, когда они вышли на улицу, Саале сказала:
— Дай, я сама.
С широко раскрытыми, изумленными глазами шла она рядом с Танелом, натыкаясь на людей.
Дотронувшись до руки Танела, она сказала, улыбаясь:
— У меня впервые в жизни свои деньги.
Танел обнял ее за плечи и прижал к себе.
— Я ужасно хочу есть, — сообщил он.
Они вошли в маленькое, узкое, похожее на коридор кафе, уселись за столик у окна, и Танел повесил свой пиджак на колышек вешалки. В эту пору свободных мест было достаточно — горожане уже давно выпили свой утренний кофе, а время обеда еще не наступило. Танел заказал целую гору булочек. Саале смотрела в окно на улицу, где разгружали машину: пачки детских платьев, перевязанные посредине веревкой.
— Что ты меня изучаешь? — спросила Саале.
— Просто так. Разве нельзя?
— Смотришь, какая я?
Танел кивнул.
— Какая?
— Милая.
Саале была удовлетворена. Ее маленькая рука, сжатая в кулак, лежала на столике, в глазах проглядывало напряжение, и временами лицо ее начинало светиться, словно солнышко, нежданно пробившееся сквозь облака. Во всяком случае, глаза Саале говорили больше, чем ее бледные губы, потому что она не была разговорчивой девушкой, порой обходилась лишь «да» и «нет». Но когда начинала говорить, ни одна мысль не оставалась невысказанной или недосказанной.
Танел весело уничтожал булочки. Всегда, когда он бывал в городе, съедал десяток за один присест. Булочки маленькие, каждая помещалась целиком во рту, а брать их приходилось двумя пальцами, будто кокетничая. В детстве Танел мечтал: когда вырастет и начнет сам зарабатывать, будет каждый день есть только булки и чайную колбасу — ничего другого.
— Саале, давай поженимся, — сказал Танел.
— С ума сошел! — ответила Саале.
— Почему — с ума сошел?
Но Саале не знала.
Выйдя из кафе, они бродили по городу, по бульварам и сделали несколько концов на трамвае, просто так — вагоны были очень красивые. Затем Танел купил себе карманный фонарик, а Саале шелковый платок в подарок Кади.
Но вечером у них вышла размолвка. Танел предложил пойти в цирк. Саале упиралась и обещала подождать Танела на улице.
— Зачем же ты хочешь испортить наш такой прекрасный день? — сказал Танел сердито и грустно.
