Они еще долго сидели в сарае на ящике и по очереди пытались положить Ваньку-встаньку, а он не поддавался, потому что голова у него пустая, а в туловище налит свинец.
— А как игрушки сюда попали? — спросила Саале.
— Я, когда был маленьким, приходил сюда играть.
Кади знала очень много сказок про колдунов лапландских и турецких, и Танел не делал различия между своим домом и Кадиным. Рассерженная мать иной раз приходила с розгой гнать его домой.
Саале призналась Танелу, что у нее в детстве не было других игрушек, кроме стеклянного шарика, который она с большим трудом запихнула в рот и с еще большими муками вынула.
После этого разговора в сарае Саале перестала чуждаться Танела, и они стали бродить по лесу. Танел знал все грибные места, но сейчас можно было найти на поляне лишь одни ноздряки, еще не зрелые, которые не лопались и не выстреливали облачком пыли, если на них наступали.
Они открывали большие муравьиные государства и с интересом следили за трудовой возней муравьев. Саале загородила стеблем дорогу муравью и сказала задумчиво:
— Человек такая же жалкая букашка.
Об этом у них с Танелом возник яростный спор.
— Человек не хочет быть букашкой, и он не букашка, — сказал Танел.
— Это ничего не значит, хочет он или не хочет. Хотеть может только бог.
— Но почему же бог хочет, чтобы человек был только жалкой букашкой?
— Танел, — произнесла Саале, — человеку не дано обсуждать волю божью.
Танел возражал, и когда Саале ничего уже не оставалось, она спросила:
— А ты читал священное писание?
— Нет.
— Чего ж ты споришь, если сам ничего не знаешь.
И Танел пообещал девушке, что обязательно прочтет.
Саале предложила ему свою книгу, но Танел сказал, что достанет сам. У Хельментнны была Библия.
Однажды Танел и Саале попали под дождь.
По небу, как стадо овец, бежали тучи, темные и тяжелые, готовые вот-вот пролиться на землю.
Саале забеспокоилась.
— Ну и что ж? — успокаивал ее Танел, но все же пустился такими большими шагами, что Саале рядом с ним вынуждена была бежать.
Уже упали первые редкие дождевые капли.
— Дождь! — тихонько воскликнула Саале. Остановилась, вытянула вперед руку и ждала с неба новых капель.
— Пойдем спрячемся у Ионаса, — сказал Танел.
Старина жил у реки, но Саале не знала где, и Танел повернул ее голову в сторону дома Ионаса.
— Видишь, вон там!
Было почему-то необъяснимо приятно, что Танел взял ее голову в свои руки.
— Танел, а ты когда-нибудь поднимал детей за голову? Или тебя самого так поднимали?
