Военные же, синхронно развернувшись, приняли положение для стрельбы с колена. Раз-два, как на учениях. И три – поймав на мушку фигуру бегущего человека, плавно потянуть пальцем за спуск.
Но пули не пронзили податливую человеческую плоть, а лишь со свистом распороли воздух над головой Шухарта. За долю секунды до того, как автоматические винтовки выплюнули раскаленный свинец, сталкер упал на живот, выставив перед собой массивный пистолет. Сила инерции тащила его по полу, а он стрелял, искренне сожалея в душе, что ему приходится убивать людей ради того, чтобы люди не убили его. Это неправильно, это несправедливо, это страшно в конце концов. Но это – жизнь, которую у тебя непременно отнимут, если ты не сможешь однажды в критической ситуации выстрелить на опережение…
И у него получилось. Возможно, судьба благоволит к тем, кто рискует жизнью ради ближних своих. А может, просто Зона не любит, когда ее детей пытается убить кто-то, кроме нее. Так или иначе, одного из военных отбросило назад, словно сломанную куклу, а второй крутанулся волчком, и очередь из его М16 выбила характерное многоточие на боковой стене коридора.
Угрозы больше не было. Во всяком случае, Рэду очень хотелось верить в то, что ее нет, и что никто из подстреленных вояк не попытается из последних сил поднять винтовку и исправить свою досадную оплошность. Он просто вскочил на ноги и вновь рванул вперед, не отрывая взгляда от слабо шевелящихся силуэтов, валяющихся на полу. Отчаявшийся человек готов на многое, вот и сейчас Шухарт был уверен, что без проблем выстрелит в раненого, если тот попытается взять реванш.
Но военные ни о чем таком не думали. Первому было просто нечем думать. Пробегая мимо, Рэд успел заметить, что его лицо под каской разворочено в жуткую кашу. Военный лежал на спине и не шевелился, в отличие от второго, в противоосколочных очках на лице, правая рука которого болталась на лоскуте кожи. Экспансивные пули размолотили в кашу плечевой сустав, и вряд ли служивый смог бы в ближайшее время думать о стрельбе. Он просто полз куда-то, как это часто бывает с ранеными, еще не пришедшими в себя от шока… и за ним почему-то не тянулся широкий кровавый след, что было бы вполне естественным после такого ранения. Это Рэдрик отметил про себя, мельком, потому, что все его мысли были заняты совершенно иным…
Боковой коридор, в который свернул Нунан, представлял собой ответвление, в котором велись какие-то ремонтные работы. Сейчас в нем рабочих не было, зато наличествовали очевидные признаки их деятельности: стремянка возле стены, какие-то пластиковые ведра, большой стол в царапинах и пятнах краски. А еще в этом отнорке наличествовала торопливо удаляющаяся спина Нунана, занявшая собой почти все пространство от стены до стены.
