– Код четыре, – и немедленно почувствовал слабый укол в районе плеча. Так-то лучше. Потому что Шухарт уже заметно клюет носом, а отдыхать в любой Зоне – что в украинской, что в американской – лучше правильно. Если, конечно, не планируешь заснуть возле уютного костра вечным сном.
– Короче, давай так, – сказал Снайпер. – Полночи я сторожу, потом твоя очередь.
– Не пойдет, – покачал головой Рэдрик, заодно стряхивая с себя коварную дремоту. – Ты после ранения, тебе и на боковую.
– Я только что себе «коктейль счастья» вколол, – хмыкнул Снайпер. – Так что часа четыре по-любому не усну. Поэтому давай не будем спорить, потому что утром нам обоим наши головы свежими понадобятся.
– Это уж точно, – отозвался Шухарт. – Ну, раз так, спокойной ночи нам обоим.
Все люди, которые достаточно долго общаются с Зоной, подвергаются изменениям – как фенотипическим, так и генотипическим. Вы знаете, какие дети бывают у сталкеров, вы знаете, что бывает с самими сталкерами.
Аркадий и Борис Стругацкие. «Пикник на обочине»
Утро – оно в любой из Зон поганое. Потому что лучше всего просыпаться в теплой кровати, рядом с любимой женщиной – у кого она есть, конечно, – а не в обнимку с автоматом на холодной земле. Разумеется, то, что она ледяная, в чудо-костюме не чувствуется, но все равно дрожь пробирает, когда открываешь глаза – а прямо перед твоим носом колышутся рваные клочья утреннего тумана, похожие на грязно-белесые, сырые, старые тряпки. Унылое серое небо, серая трава со слабой, болезненной прозеленью, серый туман. Поневоле ёжиться начнешь. Тело даже через костюм чувствует, куда попало, и эдак прозрачно намекает хозяину, что неплохо было бы поскорее убраться отсюда подальше.
Шухарт сидел возле костра неподвижный, словно изваяние. На поясе – расстегнутая кобура с АПБ, который Снайпер одолжил товарищу. На лице – полное отсутствие эмоций и мимики, только глаза не мигая смотрят вдаль, будто глядя сквозь завесу тумана и видя там, за ней, нечто, достойное самого пристального внимания.
Снайпер не стал окликать Рэдрика. Не нужно этого делать, когда сталкер слушает Зону. В какой-то мере любой сталкер рано или поздно становится частью ее, и многим уже не надо шататься туда-сюда, охраняя стоянку. Вполне достаточно сесть вот так, и стать частью пространства, ограниченного заграждениями кордона. Большинство «видят» недалеко, в радиусе десяти-двадцати метров. Но говорят, есть уникумы, которые в таком состоянии ощущают Зону как собственное тело, видя все, что происходит в ней от края до края. Наверно это все-таки легенды, хотя кто его знает. В этих местах с человеком все что угодно может случиться, и измениться он может как угодно. Кстати, скоротечные мутации тому подтверждение…
