Зал постепенно заполнился и пора было начинать, поскольку оркестр отыграл уже все марши, какие знал. Перед занавесом появился политрук части капитан Оржех:
— Товарищи! Добро пожаловать на наш концерт, который призван засвидетельствовать единение нашей армии с трудовым народом. Вы на заводах, и мы в Вооружённых силах всегда готовы отразить атаки империалистов, которые повсюду. Мы бдительны и осторожны, как вы на заводах, так и мы в Вооружённых силах. Но в минуты организованного отдыха наши защитники умеют социалистически развлечься. Поэтому я вас приглашаю вас на наш войсковой концерт, который продемонстрирует, насколько вы на заводах, и мы в Вооружённых силах близки друг другу. Приятного отдыха, товарищи, и к вашему дальнейшему труду я вам желаю»Слава труду!
Зал загремел аплодисментами, занавес поднялся, и на сцену выступили трое священников и выпускник консерватории Румль. Они расчехлили инструменты, уселись к пюпитрам с нотами, и начали играть Йозефа Сука. Они играли, играли и играли. Классическая музыка, мелодия за мелодией, разливалась по залу, и публика начала нетерпеливо покашливать. Офицеры хмурились, солдаты перемигивались с девушками, а церковный квартет с необычайным увлечением продолжал свою интерпретацию произведений великого мастера.
Капитан Оржех ворвался за кулисы.
— Пусть закругляются, чёрт бы их побрал, — зашипел он на Кефалина. — Здесь вам не зал Сметаны[10], а военный концерт!
Кефалин попробовал подать священникам знак, что пора переходить и к развлекательной программе, но тщетно. Вместо того, чтобы покинуть сцену, они перешли к следующему произведению.
— Я их посажу! — сопел политрук Оржех, — Я их посажу так, как ещё никто никого не сажал! Я им гарантирую, что служить будут четырнадцать лет, как при Марии Терезии! Или перестреляю их прямо на сцене!
Но Кефалину пришла в голову мысль, которая спасла жизни четырех человек. Он предложил фокуснику Павлу, чтобы тот использовал Йозефа Сука, как сценическую музыку и немедленно начал выступать со своими фокусами и трюками. Фокусник согласился и вышел на сцену. Священники удивились, но дисциплинированно продолжали играть. Фокусник принялся глотать шарики для пинг–понга, и тут же вытаскивать их из ботинок под печальное ларго. Публика рукоплескала. Сук перестал мешать присутствующим, а рядовой Павел праздновал успех. Он проделал все фокусы, которые знал, отпускал в зал шуточки, рвал газеты, но тут же разворачивал их в нетронутом виде, и над этим всем звучала серьёзная, величественная музыка церковного квартета.
