На следующий день лейтенанту сдали два литературных труда. Автором первого был евангелический пастор Якшик, на мотив известной песни»Ближе к тебе, мой Боже»он славил природу Непомук.
— У вас голова есть? — спросил его Гамачек, — Вместо того, чтоб стать этим, марксистом, морочите солдатам голову зелёными звёздами. Внимательнее надо, да?
Зато другая песня имела успех. Её написал Душан Ясанек на мотив песни Франтишка Кмоха[3]«Колин, Колин[4]".
Товарищ солдат,
Капиталу не устоять
Нашу силу увидав,
Он, от страха задрожав,
Будет пятками сверкать.
А мы стоим на страже,
Кто на нас отважится?
Пусть спят спокойно детки,
Рвут яблоки на ветках,
И идут играть на пляж.
Реакция пусть бесится,
Хоть даже и повесится.
Товарищи, мы с вами,
Своё заданье знаем,
С песней дело клеится!
— Хорошо, Ясанек, — похвалил редактора лейтенант, — а по вам и не скажешь! Таким образом, я вижу, что могу вам доверить политическое воспитание личного состава.
Ясанек зарделся.
— Спасибо, товарищ лейтенант, — сказал он, — будьте спокойны, я справлюсь!
Тем не менее, песня»Товарищ солдат»не прижилась. Солдаты твердили, что не могут выучить сложный текст, и не помогло даже то, что автор декламировал её на ходу, как при церковных шествиях.
Зато среди личного состава первой роты, а вскоре и по целому батальону разошлась внеконкурсная песня рядового Кефалина на мотив известной песни Карела Полаты[5].
Недавно мы покинули Прагу,
Один больной, другой доходяга,
Третий астматик, четвёртый глухой,
Пятый и вовсе душевнобольной.
Пришли мы из школ и с заводов,
Целая рота всякого сброда
Когда идём строем, всем видно -
Здесь маршируют и инвалиды.
Бить неприятеля будем знатно,
Оружие наше — кирка и лопата.
Через два года скажем всей ротой
Пошла бы вся эта армия в жопу!
Только Душан Ясанек никогда эту песню не пел. Вечер за вечером он сидел, надувшись, на своем сундучке и раздумывал, не сдать ли рядового Кефалина, как разлагающего элемента.
— Неудивительно, — говорил он себе, — что о нас, интеллигенции, говорят, что мы неустойчивы. Буду следить за Кефалином, и влиять на него таким образом, чтобы он занял нужную сторону баррикады!
Приказ опоздал. Когда майор Галушка объявил батальону, что сантехнические сооружения закрываются на неопределённый срок, поскольку водокачка (вероятно, по вине реакционных диверсантов) не даёт Зелёной горе ни капли воды, туалеты уже пребывали в плачевном состоянии. В рощице напротив замка несколько крепких бойцов выкопали обширный сортир, который должен был удовлетворить потребности полутора тысяч страждущих. Тем не менее, загаженный туалет привлёк внимание ефрейтора Галика. С плохо скрываемой усмешкой он ходил вокруг отделения, блуждая взглядом по бойцам. Наконец, его взгляд остановился на рядовом Влочке. Художнику было уже добрых тридцать пять лет, но, глядя на его седые волосы, можно было бы дать и больше. Для двадцатилетнего ефрейтора это была находка!
