У меня к Уолду миллион вопросов. Мне интересно, где кто стоял, какое у них было выражение на лицах, каково было нажимать на спусковой крючок, когда они были так близко. И что потом — как изменились их лица, их позы? Они просто упали на пол или, как в кино, их отбросило назад, как будто кто-то потянул за невидимую веревку? Столько вопросов, но почему-то ни одного не могу сформулировать. «Расскажите, что вы видели», — автоматически произношу я. Не знаю, что это за чувство, наверное, какое-то болезненное любопытство.
«Я видел только направленные на меня автоматы, — он опять качает головой, — так что сработал инстинкт: стрелять… Мне надо идти». Со стороны мечети раздаются какие-то крики.
Оказывается, одного из товарищей Уолда только что ранили. Нападавший скрылся, перемахнув через каменную ограду. Уолд и два бойца начинают преследование. Теперь его подстегивает ярость.
«Найдите этого ублюдка и прикончите его!» — кричит Уолд своим бойцам. Они выламывают железные ворота двора. Я снимаю все происходящее. Во дворе два здания, они стреляют по обоим. Все тихо. Уолд бросает гранату между зданиями. «В укрытие!» — и они втроем выбегают из двора и прячутся за стеной. Но граната не взрывается, и Уолд снова отправляет одного из бойцов во двор. Тот бросает еще одну гранату, на этот раз из-за стены слышен взрыв, несколько приглушенный. Пехотинцы врываются во двор и осматривают здания, как до этого мечеть. Но на этот раз они не натыкаются на дула автоматов. Внутри никого. Разочарованные, они возвращаются к бронетранспортеру, в котором оказывают помощь раненому товарищу. Уолд хотел отомстить, кровь за кровь, но ему придется подождать.
Когда мне в следующий раз удается поговорить с Уолдом, уже начинает темнеть. Видно, что он по-прежнему возбужден, все еще прокручивает в голове эпизод, когда оказался на волоске от смерти. Он не может держать все в себе и максимально откровенен со мной. Возможно, подсознательно чувствует, как важно мне и остальным понять, что до этой войны он был обычным парнем, совсем еще мальчишкой. Ходил на школьные вечеринки и играл в футбол. А здесь, в Ираке, он только что пополнил список отнятых им жизней еще шестью. Наш разговор продолжается примерно полчаса, и нам не мешают ни пулеметные выстрелы, ни взрывы танковых снарядов, ни даже авианалет. Лишь время от времени Уолд прерывается, чтобы отдать распоряжения своим подчиненным. Уже совсем стемнело, но я продолжаю снимать, пока командир отделения не кричит на меня, чтобы я выключил инфракрасную подсветку камеры. Я приведу наш разговор почти полностью:
