Я съехал и снял квартиру-студию с видом на парк Кембридж Коммон, разбитый на том самом месте, где Джордж Вашингтон принял командование Континентальной армией. Квартира была на втором этаже, очень солнечная и стильная. Моя кровать стояла в нише у окна, так что я мог читать лежа и наблюдать за сменой времен года: сначала яркие цвета осени, потом дожди и, наконец, снег. Место было просто идеальным. Именно здесь я решил начать настоящее сражение с самим собой. Но почти сразу же стал терпеть поражения. Я часто пропускал лекции и встречи с другими стипендиатами, потому что мне не хватало времени на работу над книгой. Но работа не шла. Я садился за компьютер и перечитывал рассказанные солдатами истории, и меня вновь охватывали так хорошо знакомые мне гнев и отчаяние. Их рассказы заставляли меня вспоминать собственный опыт, думать о своих поступках на войне. Я боролся с этими неприятными мыслями, ложась на пол возле камина, распивая виски и выкуривая одну сигарету за другой. Выдыхая сигаретный дым в каминную трубу, я вспоминал, как когда-то писал об одном мексиканском племени из штата Чиапас: они пили кока-колу, ложились на спину и рыгали, считая, что так молятся Богу. Но мой Бог, судя по всему, уже устал от моих молитв и историй.
Работе над книгой мешала не инерция или лень. Просто я столкнулся с необходимостью проанализировать те переживания, которые накопились за проведенные на войне годы. Сейчас я был в безопасности, обстановка располагала к тому, чтобы предаться размышлениям. И вот я оказался один на один со всеми проблемами, которые так долго не хотел признавать. Раньше я думал, что контролирую ситуацию. Но больше притворяться не получалось. Раздумья о прошлом, укоры совести мучили меня почти постоянно. Мне везде мерещилось лицо Талеба Салема Нидала: оно мне снилось, его форму принимали пятна копоти на камине.
Кроме того, почти никто из ветеранов не соглашался со мной разговаривать. Мне уже казалось, что вся эта затея с книгой ни к чему не приведет. Написать не получалось толком ни строчки. Сначала я заставлял себя написать одну или две страницы, прежде чем сделать перерыв и покурить, потом — один или два абзаца, а потом и вовсе одно предложение. Через какое-то время я садился за компьютер, уже понимая, что поработать не удастся, и тянулся за бутылкой. Я говорил себе, что алкоголь поможет мне расслабиться и слова придут сами. Но они почти никогда не приходили. Я был в отчаянии. Попытался убедить себя, что это не посттравматический синдром, а проблемы с концентрацией внимания. Я знал, что в таких случаях часто прописывают аддералл и что студенты иногда незаконно покупают это лекарство, чтобы тратить меньше времени на сон и лучше концентрироваться. Набрался храбрости и попросил своего врача прописать мне этот препарат. Он согласился, хотя и неохотно.
