И вот, кто был в парче, бредет в лохмотьях грязных…
Так много жребиев вокруг разнообразных
Столпилось, как весной былинок на лугу,
Как желтого песка на Нильском берегу.
И вот, из всей своей неисчислимой дворни
Фортуна выбрала того, что попроворней,
Лакея верного, что промаха не даст
И службу сослужить для Госпожи горазд.
Призвав его, велит: «Злосчастье, собирайся;
Незримым обернись и мигом отправляйся
В Париж; там силою своих коварных чар
Проникни в малого по имени Ронсар.
Явись к нему с утра, когда он спит в постели,
И поселись тайком в его душе и теле,
В глазах, в ушах, в устах, чтоб он нигде не знал
Удачи, чтоб, о чем бедняга ни мечтал,
Чего б ни затевал, все было зря. Лети же
С попутным облаком, чтоб завтра быть в Париже!»
Так молвила Судьба, давая свой наказ
Злосчастью ловкому, пролазе из пролаз.
В тот ранний час, когда встает заря младая,
Пифона старого на ложе покидая,
И утренний певец, под небосвод взлетев,
Над крышею Дора заводит свой напев,
Злосчастье гнусное ко мне в окно влетело,
Легло со мной в постель, в мое проникло тело,
Быстрее молнии пронзив меня насквозь, —
И, словно черный яд, по жилам растеклось.
Я пробудился вдруг, неясную истому
На сердце чувствуя, и, выходя из дому,
Споткнулся о порог — первейший знак, что зло
В то утро по пятам уже за мною шло.
Вдруг, невесть отчего, мороз прошел по коже,
Я книгу выронил от зябкой в пальцах дрожи,
На солнце яркое с надеждою взглянул,
Хотел было чихнуть, — но так и не чихнул.
С того дурного дня я весь погряз в заботах,
В корыстных хлопотах, в завистливых расчетах;
Злосчастье, что ни день, мытарило меня,
Кормя посулами, надеждами дразня.
Вас, дорогой Одэ, я утомил собою,
Наскучил королю вседневною мольбою —
И милостью его давно бы стал богат,
Когда б не спутник мой, незримый супостат.
Но на мою беду, Злосчастье не дремало
И случай ухватить никак мне не давало.
Возникни при Дворе какой-то ложный слух —
Я первый узнаю, чтоб мчаться во весь дух
За мнимой выгодой; а верное известье
Меня конечно же не застает на месте.
Иль участи иной мне сроду не дано;
Иль небесами так, должно быть, суждено,
Чтоб выгода всегда Поэзии бежала,
Чтоб лира, в роскоши дряхлея, не лежала,
Но, бросив шумный Двор, звенела средь полей,
Вдали от почестей, вдали от королей.
Но не одно меня Злосчастье притесняет —
Надежда ложная мне муки причиняет —
Злодейка, что всегда морочит род людской
И за нос водит нас предательской рукой.
Кто произвел на свет обманщицу надежду,
Посеял семя зла, ужаснейшего между
