В миру иль на небе получишь воздаянье.
Но так же, мой Дора, как гадок мне гурман,
Ничтожен, на мой взгляд, скупец, что свой карман
Стремится золотом набить, — и терпит голод,
Царят в его дому пустынном тьма и холод,
А золото свое он прячет под замком,
Склоняется пред ним, как перед алтарем;
Скажи, скупец: ужель ты можешь быть счастливым, —
Бургундских лучших вин владельцем бережливым,
Зерна шампанского, бретонского руна, —
Когда вся жизнь твоя скудна и голодна,
Когда ты ежишься, на платье ткань жалея,
И жаждой мучишься, вино свое лелея?
Отнюдь не грудою накопленных монет
Богатство можем мы измерить, — нет и нет!
Богат — кто может быть и средним достояньем
Доволен, не гоним все к большему желаньем.
Что даст тебе гора браслетов и цепей,
Наполнивших твой дом без пользы для людей?
Да то же, что камней и мусора скопленье.
Глупец, подобен ты Приаму, что в волненье,
Трон бросив золотой, на землю ниц упал,
Навозом голову и шею осыпал.
Так точно в нищете страдал, ютясь в деревне,
И чуть не голодал почтенный старец древний, —
Лаэрт, что славного Улисса породил,
А в доме у него пол ходуном ходил,
Там в танцах и пирах, в правленье Пенелопы,
На ветер все добро пускали остолопы;
Как раб, Лаэрт лежал в золе у очага,
А слуги ублажать должны были врага.
Такою мукой Зевс наказывал Тантала:
Его стопы струя живая омывала,
Над ним заманчиво склонялся зрелый плод, —
И пуст желудок был, и сух его был рот.
Но плод от губ твоих отторгнут не богами:
Его на рынок шлешь, прельщаяся деньгами,
Желая получить двойной, тройной доход,
Обильную казну сбирая каждый год;
Ты будешь лить слюну потом пред сундуками,
Запрятав яркий блеск сокровищ под замками.
Как тот несчастный, что, водянкою раздут,
Все тянется к ручью, хоть путь к нему и крут, —
Подвалы наполнять и ты не перестанешь,
Пока, пустые дни окончив, в Лету канешь.
Когда б то золото могло тебе служить, —
Харона подкупив, земную жизнь продлить,
То стоило б еще его копить, быть может.
Но там уже оно, к несчастью, не поможет.
Корысти чужд Харон, его купить нельзя,
Будь ты король иль жнец, — в Аид ведет стезя.
Вернуться в мир тогда не вырвешь разрешенья,
Останутся тебе лишь слезы, угрызенья,
Что ты без радости всю жизнь свою провел,
Храня сокровища кому-то, как осел.
Используй же добро, что дал Господь, при жизни,
Пока не помянут тебя в посмертной тризне, —
Пусть многоцветием окрасит краткий век,
Который на земле проводит человек.
Приветствую тебя, металл, дающий счастье:
Ты побеждаешь все невзгоды и несчастья.
