Спустя несколько минут Петька, скинувший с себя валенки, телогрейку и шапку и помывший под рукомойником руки, опять сидел за столом.
— Ну вот и чай сварился, — сказал дядя Миша, одной рукой держась за спину, другой — поднимая с печи чайник. Он налил в две огромные кружки кипяток, заварку, сел напротив Петьки и спросил:
— Ты, Петьк, как чай-то пьешь: с молоком, маслом или сахаром?
Этот вопрос опять застал Петьку врасплох.
— Ну как… — растерялся он, — чай — с сахаром, а бутерброд — с маслом. Ну иногда с колбасой…
— Да нет, я не про бутерброд, я про чай спрашиваю. Масло-то в чай кладешь, нет?
— А зачем?
— Значит, не кладешь, — сделал вывод дядя Миша. — Я ж не знаю, как москвичи-то чай пьют, вот и спрашиваю. Вот буряты, например, на чабанских стоянках, чай пьют с маслом и молоком. И даже иногда сало туда добавляют, и соль сыпят.
— Так ведь я ж не бурят, — обиделся Петька.
— Понятное дело, что не бурят. Но кто ж вас знает, как там в Москве-то? Не предложишь чего-нибудь, глядишь, тебе не понравится. Вон, ко мне буряты как-то приехали. Осерчали за то, что я им масла для чая не дал. Ладно, пей, не бери в голову. В бане-то деревенской мылся, нет?
Петька покачал головой. Он в городской-то бане никогда не был.
— Ну тогда тебе сам Бог велел! Сейчас вот пойду, баньку затоплю, веник запарю, и — вперед! — сказал дядя Миша, но даже не сдвинулся с места. Петька прекрасно чувствовал, что он чем-то озабочен!
На улице хлопнула калитка, но Сабля не залаяла.
— Но вот наконец-то и Даша пришла, — облегченно вздохнул дядя Миша и широко и радостно улыбнулся.
«Да что ж это за Даша такая? — недоумевал Петька. — Ведь он же писал, что один живет!»
В этот момент дверь распахнулась и на пороге появилась высокая красивая девочка. Даже очень красивая. В сто, нет, даже тысячу раз красивее Самохваловой.
Судя по всему, Даша была Петькиной ровесницей. На ней был надет коротенький тулупчик, валенки и меховая шапка. Увидев Петьку, она растерянно поздоровалась. Петька привстал и плюхнулся на табурет. Вот кому моделью-то быть!
Даша между тем не спеша раздевалась.
— Что-то очень уж ты задержалась, — сказал дядя Миша, укоризненно глядя на нее.
— Да я же говорила, дядя Миш, что подготовка к конкурсу «А ну-ка, девочки!» началась. Вот мы и репетировали.
Даша прошла на середину кухни.
— Попить бы чего.
Она налила из чайника воды в чашку и, подув, сделала несколько глотков, украдкой поглядывая на Петьку.
— А у нас радость, Даш, — как показалось Петьке, несколько смущенно, объявил дядя Миша. — Гость приехал. Из самой Москвы.
