Ничего не оставалось делать, как подчиниться. Вздохнув, Бумажкин сунул руку в рукав. Потом — вторую. Телогрейка на Петьке по длине вполне могла сойти за пальто: как раз до колен.
— Ну вот, — удовлетворенно произнес дядька, — в самый раз. Будто на тебя сшита. Теперь вот это давай. — Он поднял с пола валенок и протянул его Петьке. — Босиком же ходить не будешь. Ну, быстрей!
Петька нехотя сунул ногу в огромный серый валенок. Непривычно как-то. Неловко. И верхний край в подколенную ямку уперся.
— Ничего, привыкнешь, — успокоил его дядя Миша. — Ты пальцами-то пошевели. Не жмут? Это сорок шестой размер. А ты какой носишь?
— Сорок первый.
— То-то я смотрю, ботинки почти игрушечные. Тогда постой немного, я сейчас…
Он прошел на кухню, выдвинул из шкафа нижний ящик и извлек оттуда две длинные серые тряпки.
— Вот, — протянул дядя Миша Петьке, — держи!
— Что это? — недоуменно спросил Петька, не в силах понять, что же это и для чего предназначено.
— А, дай сюда, — дядька в досаде выхватил их у Петьки, — вы, столичные, видать, ничего не знаете. Это же — портянки!
— Портянки? — переспросил Бумажкин, силясь вспомнить, что же обозначает это слово. Кажется, он встречал его где-то, в какой-то книге, но о чем в ней шла речь?
Дядя Миша быстро нагнулся, держа в руке портянку.
— Давай сюда ногу!
Ничего не понимая, Петька поднял правую ногу. Дядя Миша принялся быстро наматывать на нее серую тряпицу. Теперь Бумажкин вспомнил! Совсем недавно в какой-то книжке о войне проскальзывало это слово. Портянки были одним из необходимых атрибутов солдатского обмундирования.
— Толкай ногу в валенок! — скомандовал дядька. — Как теперь? Не слетит?
— Да вроде нет…
— Вторую ногу давай! О, хорошо!
Дядька отошел в сторону и посмотрел на Петьку.
— Что тут скажешь? Красавец, да и только!
Он исчез в комнате и включил там свет.
— Иди-ка сюда! Сейчас убедишься! Иди, иди, не бойся, не натопчешь!
Петька с трудом, словно на ходулях, доковылял до комнаты, несколько раз чуть не свалившись на пол, и встал рядом с дядей Мишей. Тот повернул его к зеркалу:
— Вон, посмотри, какой ты красавец!
Петька взглянул на себя и остолбенел. Перед ним стоял то ли бомж, то ли зэк.
«Мама бы точно в обморок упала», — подумал Бумажкин.
— Красавец! — еще раз, с чувством, повторил дядька. — Куда до тебя нашим-то! Ты теперь, можно сказать, деревенскее всех деревенских!
Дядя Миша весь светился радостью от того, что так удачно сумел подобрать Петьке одежду. Петьку же его новый имидж просто подавлял. Но попасть под власть переживаний он не успел: от дяди Миши поступила новая команда:
