Закончив опрос прислуги, инспектор приступил к осмотру дома. Поднявшись вслед за слугой-чокидаром на второй этаж, он прошел в комнату, где размещался кабинет Бенджамина Смита, и сразу почувствовал, что здесь что-то совсем недавно искали. Дело было не только в том, что большой старинный письменный стол был беспорядочно завален всякими бумагами, но и в том, инспектор опытным взглядом это сразу заметил, что были вскрыты дверцы секретера.
— Кроме хозяина, кто-нибудь сегодня ночью был в доме? — Инспектор строго посмотрел на слугу, который под его взглядом сразу весь как-то разом сжался и часто-часто заморгал.
— Нет, сааб, — дрожащим, неуверенным голосом ответил слуга, потупив голову.
— Так ты же сказал, что рано заснул и ничего поэтому не слышал.
— Да, не знаю, что со мной такое приключилось, обычно ложусь поздно, уже когда все передачи по телевизору кончатся, ночью часто просыпаюсь. Вчера же было воскресенье, значит, этот проклятый самолет опять над самым домом пролетал, а я и его не слышал.
— Так ты что, выпил вчера?
— Нет, что вы, сааб, я вообще спиртного не пью. А вчера вот лишь воды шипучей выпил — очень вкусная вода и бутылка красивая. Потом включил телевизор — там полицейский боевик идет по вечерам, а далее ничего не помню — заснул как убитый. Только вот утром меня Аджит-садовник с трудом растолкал.
— И поэтому ты даже калитку забыл закрыть, — сказал инспектор и понял, что этим вконец доконал слугу-чокидара. — Ну ладно, а что это за воду ты пил вчера вечером, принеси-ка мне, — уже не так сердито обратился он снова к слуге.
Тот, почувствовав перемену к лучшему, быстро повернулся и исчез за дверью кабинета.
Инспектор прошел тем временем к высокому, под самый потолок, книжному шкафу, занявшему всю левую стену кабинета, и, увидев на полу около него несколько книг, толстых, в старинных тисненых кожаных переплетах, лежащих вразброс, поднял одну из них, не спеша перелистал. Это был старинный трактат, посвященный индуистскому богу Шиве — супругу богини Кали. Виджей закрыл книгу, осторожно положил ее на свободное место на книжной полке, нагнулся за другим томом и здесь заметил, что на толстом ворсистом ковре что-то блеснуло. Инспектор чуть потянулся вперед и увидел, что это была золотая запонка, вернее, ее половина с разорванной соединительной цепочкой. На круглой блестящей золотой поверхности был искусно выгравирован старинный парусник — под ним два кривых скрещенных клинка, а в месте их перекрещения аккуратно вделан небольшой бриллиант.
