– Тише, ради всего святого. Мама только заснула.
– Чья мама? – автоматически поинтересовался Андрей, видя незнакомого человека. – А ты вообще кто такая?
– Я дочь Зинаиды Фёдоровны Царьковой, – спокойно и с достоинством представилась женщина. – Меня зовут Мария.
– Андрей. – Губы мужчины, непроизвольно, сами по себе разъехались в разные стороны, образовывая улыбку.
Её внешность как-то сразу вызвала у мужчины глубокую симпатию. Даже больше, чем симпатию. Он был ошарашен появлением такой красивой женщины на привычной для него жизненной территории. В этом знакомстве был привкус чего-то домашнего. Словно салонное знакомство в дореволюционной России.
«Ничего себе красотка. Прямо как та героиня тургеневского романа, с книжной иллюстрации. Только волосы уложить по-другому».
Он вспомнил роман русского классика, которым зачитывался в десятом классе. Художник-иллюстратор изобразил красивую белокожую барышню, читающую книжку в беседке у пруда. Этот портрет пленил впечатлительного юношу, и он долго не сдавал прочитанную книжку, каждый раз любуясь избранным для себя женским идеалом. Андрей не расстался с ним и после настойчивого требования библиотекарши сдать книгу обратно. Десятиклассник вырвал страницу из школьной книги и еще долго хранил её у себя в вещах, медленно и постепенно утрачивая со временем эту привязанность. И вот он вдруг увидел перед собой ожившую тургеневскую барышню. Несомненно взрослее изображенной на иллюстрации, словно прожившей вместе с ним этот период жизни для того, чтобы сойти со страниц романа сейчас.
«Неужели это может быть настоящей правдой, что у Царьковой такая замечательная дочка?»
— Ничего себе! – вырвались наружу эмоции у забывшего про головную боль мужчины. – А Митрофановна знает? Ну, что ты объявилась как дочь?
– Дарья Митрофановна – да! Она пошла в булочную за сладким к чаю, да только что-то пропала. Может, случилось что?
– Да нет, что с ней будет. Объявится… – вспомнил про встречу у отделения своей матери Андрей. – Вот, значит, какая Царькова-младшая.
– Я не Царькова, я Лошадкина, – поправила его Мария.
– Ло-шад-ки-на! – нараспев повторил её фамилию мужчина, всё продолжая без церемоний разглядывать молодую женщину и любоваться пленившей его её внешностью.
«Ну вот, брат, и попалась тебе твоя судьба! Это твоя женщина. Та, о которой ты постоянно думал в юности, помнил, когда стал взрослым, и иногда, когда бывал трезвый, вспоминал и в последние времена. Смотри не упусти свой шанс. И не дрейфь, ты же завидный жених! Царькова передаст квартиру матери… Или теперь не передаст? Да и ладно, главное – это возможность стать счастливым. Забыть про Мону Лизу с её таинственной улыбкой. Ведь она такая красавица! Грациозная поступь, французские колени и лодыжки. Словно породистая кобылка арабских кровей. И фамилия под стать – Лошадкина. Подожди! Стоп. А если она замужем? Ведь где-то должен рядом пастись этот… её конь законный… в смысле муж её – Лошадкин».
