Графин стоял на обеденном столе в четырёх метрах. Матовое стекло спасительного сосуда с водой притягивало взгляд пенсионерки и придавало ей силы. Словно в нём была не просто вода, а волшебный эликсир, испив которого можно стать опять молодой и здоровой. Так она себе представила, чтобы получить дополнительную мотивацию своему старому и больному телу. Царькова что есть мочи толкнула ходунки и быстро подтянула ноги, чтобы опять не «заплясать» под грузом тела. Получилось. Ещё раз. И ещё… Эти четыре метра казались ей марафонской дистанцией. Но она пришла к финишу. Победила! Старая женщина поставила стакан, протянула руку и взяла графин…
«Сука. Размазала грязь по квартире. Хоть бы воды налила в графин. Ведь просила её воды. Не принесла. Так хоть бы налила! И что теперь? На кухню я не дойду. Значит, обратно идти к постели».
Она попыталась развернуть ходунки, неосторожно перенеся вес тела на больные ноги, и тут же почувствовала, что падает на пол, увлекаемая вниз предательски подкосившимися ногами. Рядом с ней с шумом упали и ходунки.
«Теперь мне не встать. Опереться не на что. Может, на коленях доползти? Нет, даже нечего думать, мои коленные чашечки словно растрескавшаяся яичная скорлупа… Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, не оставь меня тут одну подыхать, помоги…» Поняв всю безысходность, она заголосила в голос, прося помощи у людей и оплакивая свою старую немощь. Жалость к самой себе переполняла её с головы до самых кончиков больных ног. От этого слёзы текли не переставая, словно капая из раны древней берёзы. Откуда им столько было взяться? В этом высохшем, как старое дерево, теле…
«Жаль, что слезами, как и морской водой, не напьёшься… Солёные. Не привыкла к их вкусу. Научилась себя сдерживать. Сколько за жизнь плакала? Это всего лишь третий раз. Первый раз… В роддоме… да и то больше от боли. Второй раз – когда муж ушёл… тогда тоже ощутила боль. Настоящую боль, физическую… в сердце… И вот третий… Впервые стало так жалко себя. Какая же я несчастная. Только сейчас я по-настоящему поняла… Одинокая, никому не нужная, отслужившая своё старая ветошь…»
— Есть кто дома, можно войти? – донёсся до слуха Царьковой приятный женский голос. – У вас дверь была открыта. Вам требуется помощь?
Посторонний голос, но для лежащей на полу старой женщины он прозвучал как живая исцеляющая мелодия.
– Я звала, я! Дайте мне воды! – Пенсионерка развернулась лицом ко входу, где показалась приятная на вид женщина.
