— Ладно, не стоит волноваться. У вас такие мягкие спокойные глаза, доктор. Я не нуждаюсь ни в каких пилюлях счастья. Но, предположим, он в самом деле окажется здесь через семьдесят две... точнее, через шестьдесят шесть минут. Предположим, самолет уже садится в аэропорту. Но его еще надо доставить сюда, разместить, обеспечить безопасность... Может быть столько накладок...
— ... и прочих неполадок, — в унисон ему подхватил Рейд. — Послушайте, генерал, не можем ли мы взяться за ум и поговорить о последующих событиях? То есть — что произойдет после того, как он окажется здесь?
— Бросьте, Дон, давайте подождем, пока он в самом деле прибудет.
— Бросьте, Ал, — передразнил его полковник, точно сымитировав интонацию голоса генерала. — Это не может ждать его появления. Тогда будет слишком поздно. Вы будете по уши заняты. Вся эта мелкая сошка из штаб-квартиры начнет носиться сломя голову, и не будет сделано ничего из того, что, по моему мнению, необходимо сделать.
— Я вам обещаю... — генерал сделал неопределенный жест.
Рейд не обратил на него внимания.
— Нет. Потом вы окажетесь на в силах выполнить ни одного обещания, которое даете на будущее. Звоните шефу тут же, сейчас, ясно? Немедленно! Вы можете пробиться к нему. Сию секунду, не откладывая, потому что вы единственный, кому это под силу. Дайте ему понять, что наша служба не просто обслуживает нужды обороны. Или свяжитесь с комиссаром Фурналдом. Он на нашей стороне. Скажите ему, что мне нужны любые крохи сведений о биоисследованиях. Дайте ему понять, что у вас есть право голоса. Послушайте, Ал, нам придется орать во всю глотку, чтобы нас услышали. И, скорее всего, нам придется вступить в драку. Как только Бенес окажется здесь, на него навалятся настоящие генералы, черт бы их побрал, и они вообще отстранят нас от работы в комиссии.
— Я не могу, Дон. И не хочу... Как бы вы ни настаивали, я и пальцем не шевельну, пока Бенес не окажется на месте. И мне не нравится, что в такое время вы пытаетесь схватить меня за горло.
У Рейда побелели губы.
— Что прикажете делать, генерал?
— Ждать, как и я. Считать минуты.
Полковник повернулся, собираясь уходить. Как
бы ни был он разгневан, Рейд держал себя в руках.
— На вашем месте я бы взял транквилизатор, генерал.
Картер молча проводил его взглядом и посмотрел на часы.
— Шестьдесят одна минута! — пробормотал он, снова принимаясь терзать скрепку.
* * *
Рейд испытал подлинное облегчение, когда переступил порог кабинета доктора Микаэлса, гражданского главы Медицинской службы. Выражение широкого лица Микаэлса обычно колебалось между мягкой спокойной расположенностью и неопределенной озабоченностью, которую, впрочем, не стоило воспринимать слишком серьезно.
