— Я смогу заметить разницу, — тихо сказал ему Оуэнс.
— Вы не представляете, чего в наши дни можно добиться с помощью пластической хирургии и наркогипноза.
— Неважно. Лицо еще может ввести меня в заблуждение, но только не речь. Или он знает Технику (понизив голос, Оуэнс дал понять, что это слово произносится с большой буквы) лучше, чем я, или он не Бенес, как бы он ни выглядел. Они могут подделать тело Бенеса, но не его мозг.
Они уже стояли на поле. Полковник Гондер глянул на часы.
— Я его уже слышу. Лайнер сядет через несколько минут — точно по расписанию.
Вооруженные люди и бронированные машины, окружавшие взлетное поле, стали подтягиваться друг к другу, чтобы надежно изолировать пространство от тех, кто не имел права находиться в его пределах.
Огни города окончательно померкли, оставив лишь слабое свечение на горизонте с левой стороны.
Сдерживая мучающее его нетерпение, Оуэнс вздохнул. Еще несколько минут, и Бенес окажется на месте.
Счастливое завершение?
Он нахмурился, поняв, что когда эти два слова
пронеслись у него в мозгу, завершались они вопросительным знаком.
— Счастливое завершение! — мрачно подумал он, но интонация выскользнула из-под контроля и он снова увидел вопросительный знак.
Когда лайнер стал заходить на посадку, Грант с нескрываемым облегчением посмотрел на приближающиеся огни города. Никто ему толком так и не объяснил, в чем заключается важность доктора Бенеса — кроме того очевидного факта, что он был беглым ученым, обладающим жизненно важной информацией. Он был на сегодня самым важным человеком в мире, — так было ему сказано — но Грант получил решительный отказ на просьбу объяснить почему.
«Не дави, — было ему сказано. — Не гони волну. Это дело жизни и смерти, И никак не меньше».
«Расслабься, — сказали ему, — но помни, что теперь все лежит на весах: твоя страна, твой мир, человечество».
Так что он справился с делом. Ему бы это никогда не удалось, если бы Они не боялись убить Бенеса.
Когда они дошли до той черты, у которой поняли, что спасти ситуацию Они могут только убийством Бенеса, было уже слишком поздно и он успел унести ноги.
Пуля лишь царапнула ему бок. Он расплатился скользнувшей по ребру пулей, но успел залепить ссадину пластырем из пакета первой помощи.
Тем не менее усталость сейчас навалилась на него, разлилась по всему телу. Конечно, речь шла о физической усталости, но он был и морально измотан всем этим идиотизмом. Десять лет назад в колледже его называли Гранитным Грантом, и на футбольном поле он старался соответствовать своему прозвищу, ведя себя, как тупой идиот. Результатом была сломанная рука, но, по крайней мере, удалось сохранить нетронутыми зубы и нос, что обеспечило ему благообразный вид. (Его губы дрогнули в легкой усмешке).
