Мечты, мечты кружили голову Доркион…
Гребцы подняли весла и укрепили их в стойках. С бортов полетели якоря, а потом спустили лодку. Так всегда бывало — суда не могли подойти вплотную к берегу.
Надо поспешить в селение, ведь отец первым делом будет искать ее дома!
Доркион сползла с высокого откоса, выскочила на тропинку — и с разбегу налетела на какого-то человека.
Орестес?! Что он тут делает?!
Но юноша опередил ее с вопросом.
— Что ты тут делаешь? — хмуро буркнул он. — Отец послал меня искать тебя.
— Дай пройти, я спешу! — воскликнула Доркион, пытаясь проскочить мимо него по узкой тропке, но Орестес успел схватить ее за руку:
— Куда спешишь? Зачем?
— Ты что, ослеп? — изумилась Доркион. — Взгляни на море — там корабль! Это мой отец приплыл за мной, как обещал много лет назад. Отпусти же меня!
— Приплыл за тобой? — повторил Орестес, не выпуская ее руки. — Значит, он увезет тебя?
— Да, увезет! — счастливо расхохоталась Доркион. — Я увижу Афины, но гораздо больше мне понравится Коринф, где я буду служить в храме Афродиты. Это предначертано, поэтому не стой на моем пути, а то пожалеешь!
Она всего лишь хотела предостеречь Орестеса, но забыла, какой он гордец и забияка. Его ясные синие глаза грозно потемнели:
— Ты мне угрожаешь, маленькая глупая косуля? Нет, ты не косуля, ты просто дурная коза! Будешь служить в храме Афродиты?! Ты что, не знаешь, что это такое?
— Конечно, знаю! — вызывающе ответила Доркион. — Я буду возжигать курильницы, отпускать на волю белых голубей и приносить цветы на алтарь богини. Помнишь, к нашим источникам приезжал лечиться жрец из храма Аполлона, что в Марсалии? Он ночевал в нашем селении. Разве ты не слышал его рассказов о храмовых службах?
— Слышал, конечно, — кивнул Орестес. — Но я также слышал о том, что он рассказывал о службах в других храмах. Этот жрец много повидал разных городов, бывал он и в Коринфе. Знаешь, что такое — служить в тамошнем храме Афродиты? Это означает, что ты должна будешь отдаваться всем, кто пожелает. Странник или местный житель, молодой или старый, красавец или больной проказой — любой может пожелать тебя, и ты никому не должна отказать под страхом проклятия богини! Тебя будут покупать за деньги, как вещь!
Орестес пристально уставился на Доркион, надеясь, что она испугается, однако девушка только плечами пожала:
— Ну, ты прекрасно знаешь, что больные проказой просто так по улицам не шляются и в храмы их не пускают. А отдаваться любому мужчине… Разве не это ждет меня и здесь? Разве не так живут общинные дочери в наших селениях? Они становятся женами для каждого. Ко мне может подойти кто угодно и потребовать моего тела. Я удивляюсь, что этого до сих пор не произошло. Наверное, меня еще считают слишком маленькой. Или я некрасива…
