Актриса, извиняясь за неудачно исполненный куплет песни на сцене, кокетливо пожимает плечиком:
– Прошу простить, мне медведь на ухо наступил.
Раневская фыркает:
– И по всему остальному тоже потоптался?
* * *
Раневская вспоминала, как они в годы разрухи где-то в маленьком клубе пытались играть «Гамлета». Публика сидела в ватниках и валенках, на сцене изо рта шел пар, но это не мешало актерам вдохновенно играть, а зрителям реагировать на каждое слово.
Во время монолога Гамлета после слов «Быть или не быть – вот в чем вопрос…» зритель в первом ряду сочувственно воскликнул:
– Забыл, что ли? Валяй по-своему без ентих стихов. Мы привычные, мы поймем.
Настрой был сбит, но спектакль удалось довести до конца, хотя часть монолога пришлось пропустить, потому что при следующей попытке после тех же слов раздалось уже с другой стороны:
– Да сказано ж тебе: не тушуйся, валяй дальше. Чего там было-то?
* * *
Раневская много играла в провинции в те годы, когда в Москве для нее работы не находилось. Сама она говорила, что ролей в ее жизни было больше трех сотен. Как и самих городов, в которых она выходила на сцену.
– Где я только не играла… Я только в Вездесранске не играла. Впрочем, наверное, и там тоже, только забыла об этом.
* * *
Раневская почти восемь лет пыталась играть в знаменитом Московском драматическом театре имени А.С. Пушкина, очень надеясь на серьезные драматические роли. Но не прижилась там, в театре достаточно своих прим, кроме того, репутация язвительной нарушительницы спокойствия вовсе не способствовала получению тех ролей, которые Раневской были нужны.
– Примы во всех театрах всех городов похожи между собой, как очковые змеи. Они готовы играть Джульетту до восьмидесяти лет, только бы та не досталась сопернице.
* * *
Незадолго до смерти Марецкая мрачно пошутила:
– Фаина, теперь все роли будут твоими…
– Только не это! Играть тебя на трибуне я никогда не смогу.
* * *
Раневская «уступила» роль миссис Сэвидж в спектакле «Странная миссис Сэвидж» Марецкой по просьбе Завадского, поскольку та была смертельно больна, и предстоящие гастроли могли стать в ее жизни последними.
Но и после гастролей роль не вернулась к Раневской, ведь еще одной примой, игравшей миссис Сэвидж, была Любовь Орлова, тоже больная раком и скрывавшая свою болезнь ото всех.
Марецкая боролась со страшной болезнью долго, проходила сеансы лучевой терапии, соблюдала режим и все врачебные предписания, и пережила не только Орлову, но и Завадского.
