Однако вдобавок к пошатнувшемуся здоровью Камминга донимали все более жестокие приступы морской болезни — недуга, весьма неуместного для моряка. В 1885 году его внесли в пенсионный список как «непригодного службе».
Камминг устроил и внешний отдел канцелярии секретных служб, и собственную лондонскую квартиру на верхнем этаже по адресу Уайтхолл-Корт, 2, в «настоящем лабиринте из коридоров, лестниц и комнат диковинной формы», и добраться туда можно было только персональным лифтом. В кабинете Камминга стоял простенький рабочий стол, большой сейф, на стенах висели карты и таблицы, один-два морских пейзажа, стояла ваза с цветами и разнообразные механические приспособления, в том числе патентованный компас и новомодные электрические часы.
Сам Камминг, известный под прозвищем К-1, по начальной букве имени (как и по сей день называют всякого главу спецслужбы), вполне мог сойти со страниц приключенческого романа. Писал он исключительно зелеными чернилами. Лишившись ноги из-за несчастного случая, он передвигался по коридорам, водрузив свой протез на детский самокат и бодро отталкиваясь здоровой ногой. Посетителям не раз доводилось лицезреть впечатляющее представление: желая подчеркнуть свою точку зрения, Камминг энергично вонзал в свою деревянную ногу нож для бумаг. По собственному признанию, он считал секретную службу «грандиозной забавой».
Уделяя первостепенное внимание военно-морским аспектам, Камминг был весьма ограничен в средствах. Как отмечено в послевоенном докладе, внешний отдел был не в состоянии нанимать штатных агентов и вынужден был прибегать к услугам «случайных агентов», не слишком преуспевавших на ниве шпионажа.
Наиболее продуктивной из «агентов на полставки» была небольшая группа кораблестроителей и оружейников, либо наносивших в Германию регулярные визиты, либо проживавших там, частично совмещая деловые поездки с разведывательной деятельностью. По большей части эта деятельность не требовала настоящей секретной работы. Вместо этого внештатные агенты Камминги собирали обширную подборку газет и журналов, выходивших в Киле, Вильгельмсхафене, Данциге (ныне Гданьск) и Берлине. Кроме того, они вели наблюдения за гаванями и берегами Гамбурга и Бремена, где находились крупнейшие судоверфи, а также Киля.
Наиболее удачной из известных агентурных сетей Камминга управлял Макс Шульц, принявший немецкое гражданство саутгемптонский торговец судами. За время своих поездок по Германии в 1910–1911 годах Шульц завербовал четырех информаторов, наиболее важным из которых был инженер по фамилии Гипзих, работавший на бременской верфи «Везер». За два года работы до разоблачения Гипзих сумел проинформировать англичан о проектах немецких военных кораблей и, по-видимому, переслать немалое количество чертежей.
