Что они сделали с Матисом. Зачем его «татуированную» артефактами кожу с задницы наложили ему на лицо? Что они собираются этим добиться?
– Плевать мне на кожу его лица! Меня интересует, когда восстановится папиллярный рисунок не его пальчиках?
– Лейтенант, на это нужно время.
– Сержант, ты говоришь, их было двое. Второго притащи сюда тоже, откатаем им пальчики, отправим в штаб. И ещё, надо отправить запрос в СБУ, может у них есть информация о нелегалах, Меченом и Стрелке, – одной тенью стало меньше.
– Док, у лейтенанта, похоже на почве инопланетян башку совсем срывает, дали бы вы ему какую-нибудь таблеточку.
– Ох, и не говори, Леха. Если он ещё раз вместо вертолета увидит в небе летающую тарелку, придется его «усыпить».
– Я опасаюсь, как бы он из соображений секретности и нам не устроил зачистку.
– Лёха, сплюнь, давай бери носилки, отнесём этого в лазарет.
В зону под видом военного я попал в восемьдесят седьмом. Меня, молодого лейтенанта КГБ направили для перекрытия канала утечки «грязного» цветмета из зоны. Тогда мы думали, что всем в зоне заправляют сталкеры. Мне все сталкеры тогда казались сволочами – суки, выносят из зоны заведомо радиоактивный металл, убивал бы гадов на месте. И убивал, что уж там говорить. А потом мы поняли, не в сталкерах и военных дело. Сталкеры и военные платят за всё своим здоровьем и жизнью. А есть и другие. Эти и близко к радиоактивному цветмету не подходят, но подкупают военных, скупают металл и вербуют новых сталкеров. Тогда и была разработана легенда о моем «превышении служебных полномочий», дезертирстве и уходе в зону. Я сам заделался сталкером и начал собирать информацию на скупщиков. Так я стал Гуроном.
А в девяносто первом году развалился союз, а обо мне в конторе просто забыли. Я выходил из зоны на встречу с резидентом по заранее обговоренному маршруту, а нарвался на военных. Раскрывать то, что я агент под прикрытием, права я не имел, а по всем бумагам выходило, что я дезертир, расхититель социалистической собственности и закоренелый сталкер. Оставалось одно – вырваться в зону и ждать связника. Военные были обычными срочниками, так что справиться со взводом из девяти человек мне не составило большого труда. Понятно, нескольких парней мне пришлось поломать, а двоих убить, что поделаешь. Вырвавшись от военных, я ушел в зону. Я хотел только переждать.
Время шло, а обо мне никто не вспоминал. Надо было как-то выживать. К моменту первого вторичного выброса я уже сам стал авторитетным сталкером. Мне тогда казалось, что сталкерству приходит конец – металл иссяк, а выброс добьет последних сталкеров. Миссию можно считать выполненной, я могу возвращаться.
