Пусть твой калам низвергнет все напасти
И исцелит безумного от страсти".
Когда Меджнун увидел: Утарид
Не может горьких исцелить обид.
От Утарида взор отвел упрямо,
Стал ожидать удачи от Бахрама:
"О славный на просторе боевом!
Ты, одолевший мир своим мечом.
Ты, в стольких славных битвах победитель
И в мире совершеннейший воитель!
Я слаб, а враг мой - крепок и силен,
Я одинок, а враг - души лишен!
Будь милостив, несчастным помогая,
От одиноких горе устраняя!
Моих врагов безжалостно рази,
Чтоб от любимой мог я быть вблизи".
Но Утарид с Бахрамом не внимали -
Им были чужды беды п печали.
Он верить перестал в перо и в меч -
И к богу обратил смиренно речь,
Вперив свой взор в небесную обитель:
"Меча владыка и пера властитель!
Бахрам - твой раб, а Утарид - гонец.
Лишь ты один - создания венец.
О хлеба нам насущного податель.
Ты сжалься над измученным, создатель!
Прошу я: сострадай моим слезам,
Дай сердцу гной живительный бальзам!
Лейли ты создал гурией прекрасной -
И вот ее красой сожжен несчастный,
Ты миру сотворил ее на плач, -
Она - и мой безжалостный палач.
Хотел ты, чтоб она мирам светила,
Она - огнем всю землю охватила!
Ты тяжким горем истерзал меня,
Лейли вонзает злой кинжал в меня.
Из за Лейли меня объяло горе,
Я погрузился в беспокойства море.
Но у нее нет чары колдовской,
Чтоб мне вернуть утраченный покой. .
Лишь ты, небесного владыка царства,
От ран моих мне можешь дать лекарство.
Лишь твой бальзам унес бы всю беду,
Целителя другого не найду.
О скорбью полонящий повелитель,
Где у меня другой есть попечитель?
О горе мудрецам поведал я,
Никто не знает, в чем болезнь моя!
И лишь в одном тебе я вижу друга,
Один лишь ты излечишь от недуга.
Болезнью поразив, ты лечишь сам;
Ты дал недуг, так дай теперь бальзам.
Мое блаженство совершенным сделай
И страсть мою навек лиши предела.
Чтоб мог я видеть лал небесный твой[81] -
И чистым стать, как этот лал, душой . . .
И пусть во мне Лейли увидит всякий -
Твой отблеск в нас пусть не блестит двояко[82].
Пусть вечно возрастает скорбь моя,
Питая вечно горечь бытия.
Пусть больше всех томят меня страданья:
Большая честь - такие испытанья.
Коль милой не увижу я моей,
Пусть гаснет свет измученных очей.
Коль не смогу я наслаждаться, мучась,
Пусть горькая меня постигнет участь . . .
Газель печального Меджнуна
Боже мой, ради правды, открытой великим пророком,
Ради светлых пророков, живущих на небе высоком;
Ради тех, что послал ты, чтоб истины свет возвестили,
Ради мира, что ты озираешь недремлющим оком;
